Особенности применения игровой терапии в детском возрасте. Игротерапия в психокоррекции. Виды лечебных игр

Опирается на основные функции детской игры и применяется, в первую очередь, при психотерапии широкого спектра психических расстройств, нарушений поведения и социальной адаптации у детей. Наиболее известно определение игры, принадлежащее Э. Эриксону (1950): "Игра - это функция Эго, попытка синхронизировать телесные и социальные процессы со своим Я".

С точки зрения влияния на развитие функции детской игры подразделяют на:

• 1. Биологические. Начиная с младенчества игра способствует координации движений рук, тела и глаз, предоставляет ребенку кинестетическую стимуляцию и возможность затрачивать энергию и расслабляться.
• 2. Внутриличностные. Игра способствует развитию способности овладения ситуациями, исследованию окружающей среды, постижению устройства и возможностей тела, ума и мира. В этом смысле игра, безусловно, стимулирует и оформляет когнитивное развитие. Кроме того, - и эта функция игры, пожалуй, более всего используется в игровой психотерапии - игра позволяет ребенку посредством символизации и механизма фантазийного "исполнения желаний" отреагировать и разрешать внутриличностные конфликты. Травматические переживания воспроизводятся в игре; однако, будучи "хозяином" игры, ребенок может как бы подчинить себе ситуацию, в которой в реальности он чувствует себя бессильным;
• 3. Межличностные. Прежде всего, игра - одно из основных средств достижения сепарации/индивидуации от матери или человека, ее заменяющего. Игры типа "ку-ку, где я?" или прятки-догонялки - имитации временной разлуки в комфортной ситуации, как бы подготавливающие ребенка к возможности и поправимости настоящих временных расставаний с матерью или другим близким человеком. У детей с эмоциональными нарушениями тема сепарации является одной из самых болезненных и постоянно воспроизводится в терапевтических сессиях. Более того, каждая сессия имеет начало и конец, и ребенку приходится учиться тому, как вначале вступить в контакт, а после расстаться. Кроме того, на более позднем этапе развития ребенка игра служит полигоном для освоения огромного количества социальных навыков - от того, как делиться игрушками, до того, как делиться идеями. Эта функция игры особенно широко используется в групповой или семейной игровой психотерапии.
• 4. Социокультурные. В каждом обществе, на каждом историческом этапе существуют как игры, дающие детям возможность примерять желанные взрослые роли, постепенно расширяя их репертуар, так и игры, которые уменьшают страх смерти. В такого рода играх дети усваивают идеи, поведение и ценности, ассоциированные в обществе с этими ролями. В игровой психотерапии этот процесс продолжается, когда ребенок проигрывает роли различных людей, вызывающих у него разные эмоции. Впервые игра стала включаться в психотерапевтическую работу с детьми Хуг-Гельмут в 1919 г. Позже А. Фрейд и М. Кляйн были даны описания систематического использования игры как инструмента психотерапии детей; при этом игра была средством адаптации целей и техник психоанализа к работе с детьми.

В 1928 г.А. Фрейд стала использовать игру как способ вовлечения ребенка в аналитическую работу. С психоаналитической точки зрения это мотивировалось необходимостью создания терапевтического альянса с пациентом, что в случае, когда пациент - ребенок, представляет собой особую сложность. Дети, как правило, не обращаются к психотерапевту добровольно, их приводят родители. Часто именно родители, а не сам ребенок, видят проблему и хотят что-то изменить. В таком случае терапевтический альянс возможен скорее с родителями, мотивированными к изменениям, а не с самим ребенком. Кроме того, терапевтические техники анализа снов и свободных ассоциаций чужды ребенку и поначалу вызывают недоумение и отвержение.

С целью максимизировать способность ребенка к формированию терапевтического альянса А. Фрейд стала использовать привычную и приятную для ребенка форму установления отношений - игру. Лишь по достижении относительно прочного позитивного контакта с ребенком главный фокус внимания на терапевтическом сеансе начинал смещаться к вербальному взаимодействию и постепенно - так как дети обычно не могут пользоваться методом свободных ассоциаций - к анализу снов и фантазий.

Представитель Британской ветви психоанализа М. Кляйн, в отличие от Анны Фрейд, полагала, что игра служит не только способом установления контакта с ребенком, но и, даже в первую очередь, непосредственным материалом для интерпретаций. В 1932 г. М. Кляйн предложила использовать детскую игру в терапевтической ситуации как замену вербализациям, на которые дети еще не способны, в то время как игра выражает сложные аффекты и идеи.

Кляйнианская терапия не имеет вводной фазы, игровое поведение ребенка интерпретируется с первой же встречи. Такой подход позволил М. Кляйн существенно расширить диапазон приложения детского психоанализа: если А. Фрейд полагала, что позитивные результаты достигаются при психоанализе в основном детей-невротиков, то пациентами кляйнианского аналитика могут быть дети и с очень тяжелыми нарушениями психического функционирования.

В настоящее время можно выделить четыре основных подхода к игровой психотерапии: психоаналитический, гуманистический, поведенческий и подход с точки зрения теории развития.

В рамках психоаналитической модели психотерапевт служит как бы переводчиком. Его задача состоит в том, чтобы интерпретировать то, что ребенок привносит в терапевтическую сессию, придавая смысл поведению ребенка и сообщая ему результаты своих интерпретаций в форме, понятной ребенку. Целью при этом является достижения, осознания ребенком бессознательных мотивов собственных действий и внутренних конфликтов. Игра при этом рассматривается и как способ установления контакта с ребенком, и как инструмент диагностики, и как материал для проработки проблем ребенка.

Гуманистический подход подчеркивает роль "токсичности" среды в блокировании врожденной способности человека к самоактуализации (К. Роджерс). Игровые сессии поэтому направлены на то, чтобы создать среду, способствующую самоактуализации ребенка. Эта цель достигается при помощи эмпатического слушания, установления границ приемлемого поведения, предоставления ребенку личностной информации о терапевте, поддержания постоянного взаимодействия с ребенком, вербального и игрового. Игра используется и как средство построения теплых дружественных отношений с терапевтом, и как источник информации, и как инструмент развития.

Поведенческая теория рассматривает психопатологию прежде всего как результат положительного и отрицательного обусловливания определенных типов поведения и эмоционального реагирования. Целью игровой психотерапии поэтому является, прежде всего, обнаружение патологических паттернов и характера их обусловливания. Тогда, изменив систему подкреплений, можно изменить и сами патологические реакции. Игра используется как материал для введения новой системы подкреплений, сама игра не рассматривается как обладающая собственными лечебными свойствами.

Игровая психотерапия в рамках теории развития предполагает использование терапевтом игры как основного инструмента развития. Терапевт при этом фактически имитирует роль основных заботящихся о ребенке фигур, структурируя активность ребенка, вынуждая его действовать в "зоне ближайшего развития", вмешиваясь и организуя взаимодействие, в котором ребенок получает ощущение тепла и доверия.

Теории, однако, подчеркивают и оттеняют отдельные функциональные аспекты игры, полезные с точки зрения психотерапевта. Игра же остается целостной, особой и самоценной для ребенка деятельностью со своей "тайной". Уважение терапевта к этой "тайне" и осознавание собственных способностей, установок, предпочтений, стилей и т.д. в игре создает ту необходимую базу, без которой терапевтическое использование игры вырождается в манипуляции.

Собственно игровую психотерапию одной из первых использовала А. Фрейд для психотерапии детей, которые пережили бомбежки Лондона во время Второй мировой войны. После войны игровая психотерапия начала развиваться разными психотерапевтическими школами. Игровая психотерапия используется в индивидуальном, семейном и групповом форматах; в ситуациях амбулаторной, госпитальной и школьной работы. Она эффективна у детей и подростков практически со всеми расстройствами, кроме тяжелых форм детского аутизма и глубокого аутизма при шизофрении.

Игровая психотерапия недирективная. Введена В. Экслайн (1947): "Игровой опыт терапевтичен, так как в игре создаются безопасные отношения между ребенком и взрослым, в силу чего ребенок свободен утверждать себя так, как он умеет, в полном соответствии с тем, каков он в данный момент, собственным способом и в собственном темпе".

Игровая психотерапия отреагирования. Введена в 1930-х гг.Д. Леви. Воссоздание в игре травмирующей ситуации, ее отыгрывания и разыгрывания ребенок реструктурирует свой опыт и переходит из пассивно-страдательной в активно-созидательную позицию. Задача терапевта - отражение, проговаривание выражаемых ребенком чувств.

Игровая психотерапия построения отношений. Введена Дж. Тафтой и Ф. Алленом в начале 1930-х гг. и сконцентрирована на системе отношений "ребенок-терапевт" здесь и теперь, а не на истории развития ребенка и его бессознательного.

Контейнирование тревоги. Терапевтический прием, разработанный Л. Ди Каньо, М. Гандионе и П. Массаглиа в 1970-1980-х гг. для работы с родителями детей с тяжелыми органическими и угрожающими жизни заболеваниями (выраженные врожденные расстройства, разные формы глубокого психического недоразвития, опухоли, лейкозы и др.). Вмешательство базируется на психоаналитических предпосылках и направлено на выделение родителями взрослых ролей личности и переход к ним от регрессивных детских ролей, на которые их отбросила болезнь ребенка. Прием ориентирован на работу с родителями детей раннего возраста.

Игровая терапия - метод психотерапевтического воздействия на детей и взрослых с использованием игры. В основе различных методик, описываемых этим понятием, лежит признание того, что игра оказывает сильное влияние на развитие личности. В современной психокоррекции взрослых игра используется в групповой психотерапии и социально-психологическом тренинге в виде специальных упражнений, заданий на невербальные коммуникации, разыгрывании различных ситуаций и др. Игра способствует созданию близких отношений между участниками группы, снимает напряженность, тревогу, страх перед окружающими, повышает самооценку, позволяет проверить себя в различных ситуациях общения, снимая опасность социально значимых последствий.

Характерная особенность игры - ее двуплановость, присущая также драматическому искусству, элементы которого сохраняются в любой коллективной игре:
1. Играющий выполняет реальную деятельность, осуществление которой требует действий, связанных с решением вполне конкретных, часто нестандартных задач,
2. Ряд моментов этой деятельности носит условный характер, что позволяет отвлечься от реальной ситуации с ее ответственностью и многочисленными привходящими обстоятельствами.

Двуплановость игры обусловливает ее развивающий эффект. Психокоррекционный эффект игровых занятий у детей достигается благодаря установлению положительного эмоционального контакта между детьми и взрослыми. Игра корригирует подавляемые негативные эмоции, страхи, неуверенность в себе, расширяет способности детей к общению, увеличивает диапазон доступных ребенку действий с предметами.

Отличительные признаки развертывания игры - быстро меняющиеся ситуации, в которых оказывается объект после действий с ним, и столь же быстрое приспособление действий к новой ситуации.
Структуру детской игры составляют роли, взятые на себя играющими; игровые действия как средство реализации этих ролей; игровое употребление предметов -замещение реальных предметов игровыми (условными); реальные отношения между играющими.

Единица игры и в то же время центральный момент, объединяющий все ее аспекты, - роль.
Сюжетом игры предстает воспроизводимая в ней область действительности. Содержанием игры выступает то, что воспроизводится детьми как главный момент деятельности и отношений между взрослыми в их взрослой жизни. В игре происходят формирование произвольного поведения ребенка и его социализация.

Игровая терапия представляет собой взаимодействие взрослого с ребенком на собственных условиях последнего, когда ему предоставляется возможность свободного самовыражения с одновременным принятием его чувств взрослыми. В настоящее время сфера применения игротерапии значительно расширилась. Имеется опыт проведения краткосрочной и долгосрочной игровой терапии, а также организации игротерапии в малой группе детей в условиях воспитательно-учебных учреждений.

Общие показания к проведению игротерапии: социальный инфантилизм, замкнутость, необщительность, фобические реакции, сверхконформность и сверхпослушание, нарушения поведения и вредные привычки, неадекватная полоролевая идентификация у мальчиков.

Игровая терапия оказалась эффективной при работе с детьми разной диагностической категории, кроме полного аутизма и неконтактной шизофрении.

Игротерапия эффективна как помощь при выдергивании волос; коррекций селективного мутизма; агрессивности в поведении; как средство улучшении эмоционального состояния детей после развода родителей: подвергающихся насилию и заброшенных детей; снижения страхов; стресса и тревожности у госпитализированных детей; при коррекции затруднений в чтении; успеваемости детей с затруднениями в обучении; отставания в речевом развитии; интеллектуального и эмоционального развития умственно отсталых детей; лечении заикания; облегчении состояния при психосоматических заболеваниях (бронхиальная астма, нейродермит, язвенный колит, дискинезии желчевыводящих путей и др.); улучшении "Я-концепции"; снижении тревоги при расставании с близкими,

Основные психологические механизмы коррекционного воздействия игры
1. Моделирование системы социальных отношений в наглядно-действенной форме в особых игровых условиях, следования им ребенком и ориентировка в этих отношениях.
2. Изменение позиции ребенка в направлении преодоления познавательного и личностного эгоцентризма и последовательной децентрации, благодаря чему происходит осознание собственного "Я" в игре и возрастает мера социальной компетентности и способности к разрешению проблемных ситуаций.
3. Формирование (наряду с игровыми) реальных отношений как равноправных партнерских отношений сотрудничества и кооперации между ребенком и сверстником, обеспечивающих возможность позитивного личностного развития.
4. Организация поэтапной отработки в игре новых, более адекватных способов ориентировки ребенка в проблемных ситуациях, их интериоризация и усвоение.
Организация ориентировки ребенка на выделение переживаемых им эмоциональных состояний и обеспечение их осознания благодаря вербализации и соответственно осознанию смысла проблемной ситуации, формирование ее новых значений.
5. Формирование способности ребенка к произвольной регуляции деятельности на основе подчинения поведения системе правил, регулирующих выполнение роли и правил, а также поведение в игровой комнате.

Основные функции психолога, ведущего игровые занятия
1. Создание атмосферы принятия ребенка.
2. Эмоциональное сопереживание ребенку.
3. Отражение и вербализация его чувств и переживаний в максимально точной и понятной ребенку форме.
4. Обеспечение в процессе игровых занятий условии, актуализирующих переживания ребенком чувства достижения собственного достоинства и самоуважения.

Принципы осуществления игротерапии
1. Коммуникация ребенку его безусловного принятия (дружеские равноправные отношения с ребенком, принятие ребенка таким, какой он есть, ребенок- хозяин положения, он определяет сюжет, тему игровых занятий, на его стороне инициатива выбора и принятия решения),
2. Недирективность в управлении коррекционным процессом: отказ игротерапевта от попыток ускорить или замедлить игровой процесс; минимальность числа ограничений и лимитов, вводимых игротерапевтом в игру (вводятся лишь те ограничения, которые связывают игру с реальной жизнью).
3. Установление фокуса коррекционного процесса на чувствах и переживаниях ребенка: добиться открытого вербального выражения ребенком своих чувств; попытаться в кратчайшее время понять чувства ребенка и повернуть его исследование на самого себя; стать для ребенка своеобразным зеркалом, в котором он может увидеть себя.

Коррекционный процесс не происходит в игре автоматически. Он возможен лишь при условии, что психолог, сензитивный к чувствам ребенка, принимает его установки и выражает искреннюю веру в возможности ребенка принять на себя ответственность за решение проблемы. Диалогическое общение ребенка со взрослым через принятие, отражение и вербализацию им свободно выражаемых в игре чувств ребенка становится основным механизмом коррекционного воздействия в игротерапии.

Игровая терапия — разновидность арт-терапии, психотерапевтический метод, основанный на использовании ролевой игры как одной из наиболее сильных форм воздействия на развитие личности. Суть игротерапии состоит в том, что игротерапевт использует терапевтическое воздействие игры, чтобы тем самым содействовать взрослому или ребёнку в преодолении психологических и социальных трудностей, препятствующих личностному и эмоциональному развитию. Непосредственно сам процесс игротерапии включает в себя выполнение группой / отдельным клиентом специальных упражнений, предполагающих и стимулирующих вербальное (выраженные словами) и невербальное (бессловесные) общение, игровое проживание ситуационных задач. Во время игротерапии в группе происходит коррекция и создание межличностных отношений среди участников, за счёт чего снимается напряжённость и страх перед другими людьми, повышается самооценка.

Игротерапия также является основным методом для работы с детьми от 2 до 12 лет вследствие ограниченного возрастом их когнитивного развития и способности вербализовать свои мысли и чувства. Игра — это неотъемлемая часть жизни детей, которая представляет собой средство обучения общественным правилам, а также установления отношений с окружающими людьми. Метод может считаться эффективным, если клиенту удаётся играть раскрепощено и с радостью.

Теоретическая модель, которую использует игротерапевт, определяет вид игротерапии. Существует психоаналитически ориентированная игротерапия , недирективная , поведенческая , терапия отреагированием , экосистемная и др.

З. Фрейд , описывая игры детей (случай Ганса, случай игры с катушкой и др.), указывал, что ребёнок в активность игры превращает то, что он пережил ранее пассивно.

М. Кляйн в 20-х годах прошлого века впервые начала использовать игрушки в психоанализе детей. Она считала игры детей аналогом свободных ассоциаций, которые открывают доступ к бессознательному материалу.

Некоторые выделяют игротерапию как ответвление психодрамы , где место ведущего занимает психотерапевт, а роль группы "берут" на себя "игрушки". В арсенале терапевта, помимо бытовых предметов и разных мелочей, могут быть также краски, пластилин, карандаши, кубики, головоломки, конструкторы, детские книги с картинками и прочие изобразительные средства, которые были в мире ребёнка или не были "волею судьбы".

Во время "игровой" сессии клиент может трогать, рассматривать, слушать, ощущать и вспоминать запах того, что вызывало подсознательное беспокойство многие годы и породило болезнь, пустоту, одиночество, зависимое (аддиктивное ) или созависимое поведение.

Игротерапия применяется крайне широко и разнообразно: от групповой и личной терапии до работы с синдромом посттравматического стресса, с ранними детскими травмами, имеющими амнестический компонент (клиент не может вспомнить причину травмы или саму ситуацию, травмировавшую его в детстве).

В контексте бизнес-тренингов игротерапия имеет очень эффективные результаты: решаются не только личностные, но и, как следствие, — профессиональные проблемы участников сессии. Даже при кратковременных корпоративных занятиях после игровой сессии появляются видимые и значимые результаты в сфере бизнеса, которые проявляются в стратегическом и креативном управлении персоналом, в повышение производительности каждого сотрудника и в увеличение эффективности деятельности компании в целом.

Игровая комната, игровой материал и набор игр. Размер, обстановка игровой комнаты очень важны в детской терапии. Если комната маленькая, то дети находятся слишком близко друг от друга и от терапевта, что может их фрустрировать, усиливать защиты, провоцировать агрессию у детей, склонных к ней, способствовать еще большему уходу в себя замкнутого ребенка. Слишком большая комната, наоборот, позволяет замкнутым детям избежать контакта с терапевтом и членами группы и вызывает желание баловаться и играть в буйные игры у агрессивных детей.

Один из важнейших критериев оборудования игровой комнаты - безопасность, минимальная возможность травматизма детей. Для этого помещение должно быть хорошо освещено, в нем не должно быть стеклянных дверей и больших окон. Пол должен быть нескользким и легко моющимся, мебель - прочной. Игрушки лучше располагать на прочно прикрепленных к стене полках. Поскольку детям позволено делать в игровой комнате почти все, что они захотят, то желательно, чтобы стены комнаты могли легко перекрашиваться, стол для рисования и лепки был покрыт клеенкой, желательно также наличие умывальника. Для детей характерно стремление к постоянному движению, поэтому в комнате должны быть созданы условия для лазанья (вертикальный шест, шведская стенка или веревочная лестница) [см.: Возрастно-психологический подход...; Осипова; Джинотт].

Игрушки и материалы, используемые в игровой терапии, должны обеспечивать:

моделирование и проигрывание значимых для ребенка сфер общения, типичных конфликтных ситуаций (в семье, детском саду, школе, больнице, на улице и т. д.);

возможность выражения негативных эмоциональных состояний;

развитие личностных качеств (уверенности, позитивного образа Я, снижение тревожности и т. д.);

возможность умственного развития.

Все игрушки можно сгруппировать в три больших класса:

игрушки из реальной жизни: вместительный игрушечный дом, кукольное семейство, разнообразная столовая и кухонная посуда, пластмассовая еда, мебель, ванные принадлежности, транспортные средства, медицинский набор, кассовый аппарат и игрушечные деньги, школьная доска, куклы-марионетки, парики и шляпы, телефонные аппараты, которые могут звонить, и т. п.;

игрушки, помогающие отреагировать агрессию и страх: игрушечные солдатики, военная техника, холодное и огнестрельное оружие, наручники, шумовые музыкальные инструменты, маски волка, чудовища и т. п.;

средства для творческого самовыражения: пластилин, глина, краски, мелки, песок, вода, карандаши, конструкторы, строительные кубики и т. п.

Игрушки должны быть достаточно простыми, так как их функция в игровой терапии - помогать ребенку играть ту или иную роль, а занимательные, сложные игрушки провоцируют желание ребенка просто сидеть и играть с ними [см.: Возрастно-психологический подход...; Ньюсон; Осипова].

Набор игр, применяемых в игротерапии, включает игры со структурированным игровым материалом и сюжетом и неструктурированные игры.

К первому виду относятся игры «в семью» (людей и животных), агрессивные игры, игры с марионетками (кукольный театр), строительные игры, выражающие конструктивные и деструктивные намерения и т. д.

К неструктурированным играм относятся двигательные игры- упражнения (прыганье, лазанье), игры с водой, песком, глиной, рисование пальцами, кистью, пастелью, цветными карандашами.

Игры с неструктурированным материалом особенно важны на ранних этапах игротерапии, когда чувства ребенка еще не проявлены и не осознаны им. Игры с водой, песком, красками, глиной дают возможность выразить свои чувства в ненаправленной форме. В дальнейшем в процессе терапии акцент, как правило, смещается к структурированным играм, открывающим пути для выражения чувств и переживаний ребенка, в том числе агрессивных, социально приемлемыми способами [см.: Осипова].

Ограничения в игровой терапии. Не существует единства во мнениях по вопросу об ограничении ребенка, введению правил в игровую терапию. Однако большинство специалистов считают, что ограничения в игровой терапии являются одним из важных элементов. Именно сочетание игры и набора правил обеспечивает ребенку максимальную свободу, дает удивительный раскрепощающий эффект. Основаниями для таких ограничений могут служить соображения безопасности, этические и финансовые соображения. Таких правил не должно быть много, например:

определенное время занятий (45 мин. - 1 час), при этом ребенка надо обязательно предупреждать об окончании занятия заранее: «У нас осталось только 5 мин.»;

нельзя наносить вред психологу и себе;

нельзя уносить игрушки из комнаты;

нельзя специально ломать игрушки.

Э. Ньюсон считает, что такие правила надо формулировать безлично или с использованием местоимения «мы»: драться можно только понарошку; ломать можно только понарошку; когда пора идти домой, мы идем домой и ничего с собой не берем [см.: Нью- сон, с. 174; Джинотт].

Показания к игровой терапии. Игровые занятия рекомендуются детям в возрасте от 3 до 10 лет, отдельные задания и упражнения могут использоваться и при работе с подростками (11-14 лет).

Общими показаниями к игровой терапии являются поведенческие, характерологические и аффективные нарушения, к которым относятся: социальный инфантилизм, неадекватный уровень притязаний, неустойчивая самооценка, неуверенность, эгоцентризм, застенчивость, трудности в коммуникации, страхи и фобии, тревожно-мнительные черты характера, вредные привычки, агрессивность. Эффективна игровая терапия в коррекции мутизма, отставания в речевом развитии, трудностей обучения в школе, последствий различных психотравм (развода родителей, потери близкого человека и т. п.), интеллектуального и эмоционального развития умственно отсталых детей, лечении заикания, облегчении состояния при психосоматических заболеваниях [см.: Захаров; Осипова].

Различают две формы игротерапии: индивидуальную и групповую. В. Экслайн отмечает, что в случаях, когда проблемы ребенка связаны с социальной адаптацией, групповая терапия может быть более полезна, чем индивидуальная. В случаях, когда проблемы концентрируются вокруг эмоциональных трудностей, более полезной для ребенка является индивидуальная терапия [см.: Экслайн]. Чаще всего процесс игровой терапии включает обе формы работы. Сначала ребенок проходит индивидуальную терапию, причем длительность данного этапа зависит от исходного психического статуса ребенка. При благоприятных условиях это может быть просто знакомство и установление первичных доверительных отношений между психологом и ребенком. Далее следует этап групповой терапии, которая, по мнению большинства специалистов, имеет ряд преимуществ.

Групповая терапия помогает установлению терапевтических отношений. Присутствие других детей уменьшает напряжение, и ребенок начинает с большей готовностью общаться с терапевтом и доверять ему, чем в индивидуальной терапии. Кроме того, он имеет возможность установления многосторонних межличностых отношений, идентификации себя не только с терапевтом, но и с другими членами группы, заново оценивать свое поведение в свете их реакций. Например, чрезмерно опекаемый ребенок может стать менее зависимым, идентифицируясь с более независимыми членами группы; гиперактивные дети могут стать менее активными и более вдумчивыми под нейтрализующим воздействием спокойных детей.

В индивидуальной терапии ребенок часто занимается только одним видом деятельности на каждом занятии, например, рисует только кисточкой и не пробует рисовать руками. Глядя же на детей в группе, он может учиться использовать все многообразие материалов и способов их использования, что увеличивает запас его сублиматорных каналов.

Важно понимать, что, в отличие от коммуникативных тренингов, игровая терапия не предполагает решения каких-либо групповых задач, ее целью не является групповое взаимодействие. В фокусе внимания как индивидуальной, так и групповой игротерапии находится отдельный ребенок, а не группа в целом, поэтому группы могут быть как открытыми (состав их может изменяться в процессе работы), так и закрытыми (состав формируется до начала занятий). Тем не менее, отношения между участниками группы являются важными элементами терапии, поэтому ее эффективность в значительной степени зависит от состава группы. Особенно это касается недирективной игровой терапии, в которой детям предоставляется максимальная свобода действий, а ведущий занимает пассивную позицию. Х. Дж. Джинотт сформулировал критерии отбора детей для групповой недирективной терапии, при этом довольно подробно и даже образно описав характерные личностные и поведенческие особенности обозначенных им категорий детей.

Показания к групповой недирективной терапии:

Замкнутые дети (подавленные, шизоидные, покорные, боязливые, застенчивые, некоммуникабельные, молчаливые, зажатые и кроткие). У многих из этих детей нет друзей, они избегают социальных контактов. Их основная проблема - социальная изоляция, поэтому больше всего они нуждаются в свободной и безопасной межличностной коммуникации. Для таких детей оптимальной является активная, но мягкая группа. Дружелюбные взрослые и сверстники, интересные игрушки не позволяют им замкнуться в своих норках.

Незрелые (инфантильные) дети - дети, которых родители любят как младенцев, а не как взрослых личностей со своими собственными потребностями. Таких детей обычно чрезмерно оберегают, они избалованы и совершенно не подготовлены к реальностям жизни вне семьи. Эти дети обычно очень хотят общения со сверстниками, но не могут адекватно принять потребности и чувства других, всегда настаивают на своем. Поэтому они все время вступают в конфликты с другими детьми, тем самым создают неразбериху в школе и во дворе. Группа предлагает таким детям безопасную территорию для проверки новых форм поведения, в ней они пытаются приспособиться к ценностям своих ровесников и приобретают важнейшие социальные навыки: делиться вещами, взаимодействовать, соперничать и сотрудничать, ссориться и улаживать ссоры, не уступать и идти на компромисс. Все это помогает им принимать своих сверстников, как равных.

Дети с фобическими реакциями - дети, чья тревога выражается в специфических вытесненных страхах, например, грязи, темноты, громких звуков. Они поддерживают свои тревоги, отказываясь от деятельности, которая кажется им опасной. В группе фобическому ребенку трудно избегать своих проблем, он вынужден встречаться со своей тревогой.

Дети-«паиньки» - слишком хорошие, послушные, аккуратные, благонравные и чрезмерно великодушные. Они беспокоятся

о здоровье мамы, озабочены папиными финансами и стремятся опекать младших. Вся их жизнь ориентирована на задабривание родителей, и у них почти не остается энергии для удовлетворения своих собственных желаний или для построения отношений со сверстниками. Они боятся своих агрессивных импульсов и агрессивных ответов взрослых. Такие дети приносят подарки, рисуют картинки, убираются в игровой комнате, говорят терапевту, какой он хороший, но не нужно принимать это за реальные взаимоотношения. Групповая терапия поощряет отказаться от обязательного послушания взрослым и приобрести нормальную агрессивность.

Дети с «вредными привычками», такими как сосание пальцев, обкусывание ногтей, проблемами с едой, истериками. Если нет более серьезной патологии, то эти расстройства являются проходящими, и их можно расценивать как выражение подавленных стремлений к независимости. В большинстве случаев эти трудности начинаются не в раннем детстве, а появляются позднее, как результат неспособности родителей примириться с растущей независимостью ребенка. В процессе групповой игротерапии поощряется стремление таких детей к независимости за счет отсутствия запретов со стороны взрослого и с помощью идентификации с более независимыми сверстниками.

Дети с расстройствами поведения, проявляющимися в драках, жестокости, прогулах, общей деструктивности. Такое поведение может возникнуть дома, в школе, во дворе. Когда ребенок плохо себя ведет только дома или, наоборот, только вне дома, это может служить показателем, что основной причиной такого поведения является бессознательный протест против реального или вымышленного плохого обращения со стороны родителей. В этом случае оптимальным методом лечения является групповая терапия.

Самое трудное в терапевтическом процессе - установить с такими детьми доверительные отношения, так как они относятся подозрительно ко всем взрослым, поэтому боятся терапевта, не доверяют его доброте и не могут выносить того, что он позволяет все. Группа для таких детей выступает в качестве изолятора, разбавляя напряжение, которое создает близкий контакт с терапевтом [см.: Джинотт, с. 30-37].

Противопоказания к игровой терапии. Индивидуальная игротерапия неэффективна в случае тех заболеваний и нарушений развития, при которых ребенок не способен ни на общение, ни на игровые действия, например глубокая степень умственной отсталости, полный аутизм, неконтактная шизофрения.

Групповая терапия противопоказана детям с несформирован- ной социальной потребностью; находящимся в остром посттравма- тическом состоянии; со значительными умственными нарушениями; с пограничными состояниями или с психиатрическим статусом, не принимающим специального лечения; с явным асоциальным поведением. Такие дети нуждаются в индивидуальной терапии.

Эффективность групповой игротерапии, как уже отмечалось выше, зависит от состава группы. Если она подбирается бессистемно, этот метод терапии не только не эффективен, но может принести вред. Учитывая особенности групповой недирективной терапии, Х. Дж. Джинотт сформулировал критерии отказа в ней определенным категориям детей.

Противопоказания к игровой недирективной терапии:

Острая вражда между сиблингами. Дети с сильно выраженной враждебностью по отношению к своим братьям и сестрам воспринимают всех членов группы как заменитель своих братьев или сестер и обращаются с ними точно так же. Они мучают товарищей по группе самыми разными способами. Таким детям сначала показана индивидуальная терапия.

Дети с чрезмерно развитыми сексуальными влечениями - это дети, которые подвергались сексуальной сверхстимуляции (родители могли неосознанно соблазнять их эротическими ласками, они могли спать в спальне родителей и быть свидетелями происходящего в ней). Такие дети демонстрируют созревшие раньше времени сексуальные интересы и действия и требуют глубинного лечения, индивидуальной терапии перед тем, как могут быть включены в группу.

Дети с извращенным сексуальным опытом (вовлеченные в гомосексуальные отношения). Они могут активизировать скрытые гомосексуальные тенденции других детей или вовлечь их в нежелательные эксперименты.

Дети, которые воруют (имеют именно длительный опыт воровства). Постоянное воровство - это серьезный симптом, часто отражающий острую враждебность по отношению к обществу. Такие дети могут воровать у терапевта, членов группы, в игровой комнате и побудить к воровству других детей. Такое воровство не может быть преодолено быстро. Если дети воруют, например, только дома, - это может быть местью за плохое обращение. Таких детей можно помещать в группу.

Глубокая стрессовая ситуация. В поведении детей, переживших серьезную психологическую травму или внезапную катастрофу, могут сохраняться резкие симптомы без сопутствующих расстройств личности. Ребенок может реагировать на огонь, дорожные происшествия, смерть любимого человека и т. п. развитием симптомов, сходных с невротическими или психотическими симптомами. Эти дети нуждаются в немедленной индивидуальной терапии.

Чрезмерно агрессивные дети. Степень агрессии ребенка необходимо оценить до начала психотерапии. Если эта агрессия коренится в глубокой враждебности, человекоубийственных тенденциях, психопатии или мазохистской потребности усилить наказание, то групповая психотерапия противопоказана. Таким детям нельзя позволять свободу действий, это ведет только к дальнейшей дезорганизации личности. На их действия необходимо наложить сильные запреты, чтобы заставить их «думать перед тем, как действовать». Эту политику нельзя проводить в свободной атмосфере группы из-за негативного эффекта, который она может оказать на других детей.

Социопатичные дети. Детям диагноз «социопат» обычно не ставят. Но в клинической практике довольно часто встречаются дети 7-8 лет, которые действуют так, как будто начисто лишены совести. Эти дети поверхностны, самолюбивы, сверхактивны, способны на крайнюю жестокость без видимой вины и тревоги. Кажется, что они совершенно лишены сочувствия и абсолютно равнодушны к благополучию других. Они могут показаться очаровательными и внимательными, но на самом деле они холодные и отчужденные.

Такие дети любят приходить на группу, однако они делают жизнь других детей ужасной, задирают товарищей по игре, пытаются манипулировать терапевтом, захватывают в единоличное владение все материалы, воруют игрушки и вообще создают в группе атмосферу ненависти, а в терапевте фрустрацию. Они эффективно блокируют процесс в терапии, не давая другим детям действовать и играть автономно. Терапевтические запреты на них не действуют. Эти дети быстро меняют тему, когда обсуждается смысл их поведения. Они также прерывают обсуждение проблем других детей, как будто боятся любого инсайта. Даже прямая критика оказывает на них слабое влияние, потому что им совершенно безразлично, что думают про них другие.

Однако у ребенка в возрасте до 8 лет, даже если его личность несет социопатические тенденции, характер все-таки еще не вполне сформировался, поэтому его можно поместить в группу на экспериментальном основании. Важно, чтобы в группе был только один подобный ребенок. Для таких детей не подходит и индивидуальная терапия. Они отвергают любой авторитет, в том числе и терапевта [см.: Джинотт, с. 37-41].

Состав группы. Х. Дж. Джинотт считает, что число детей в группе недирективнойигротерапии не должно превышать пяти. Группы большего размера трудно контролировать, они не позволяют терапевту следить за деятельностью каждого ребенка. Оптимальна группа с нечетным составом участников, так как это стимулирует активность детей, способствует динамичности отношений, гибкости ролевых позиций, создает более широкие возможности для опробывания детьми различных ролей. Четное количество детей провоцирует создание устойчиво-ригидных диад, в которых закрепляются неадекватные модели отношений доминирования - подчинения, лидерства, неадекватные роли [см.: Джинотт].

Одни авторы считают, что разница в возрасте детей в группе не должна превышать 12 месяцев. Другие, наоборот, считают полезными разновозрастные группы. Но все отмечают, что присутствие даже одного неподходящего человека в группе может вызвать в ней разногласия, достаточные для блокирования терапии.

В случае комбинированной игротерапии можно опираться и на клинико-психологические критерии формирования группы, выделенные А. И. Захаровым [см.: Захаров, с. 207], согласно которым возрастные границы групп должны обусловливаться одинаковым уровнем социализации детей и позволять использовать возрастные примеры в педагогических целях. Соответственно оптимальными будут группы детей: 4-5 лет (4 человека); 5-7 лет (6); 7-9 лет (6); 9-11 лет (6); 11-14 лет (8 человек).

Опыт многих специалистов показывает, что терапия эффективнее, когда группу ведут два игротерапевта (предпочтительнее мужчина и женщина), в таком случае число детей в группе может быть увеличено, но не более чем в 1,5 раза. Работая в паре, ведущие могут более объективно взглянуть на группу, по ходу процесса обсуждать особенности происходящего, опосредованно влиять на формирование правильной полоролевой идентичности у детей [см.: Захаров; Осипова].

Композиция группы зависит от проблем, с которыми приходят на занятия участники, и от целей коррекционной работы. Существуют два подхода к вопросу о том, должны ли включаться в группу дети со сходными или с различными проблемами и трудностями развития. Одни психологи считают, что группу необходимо формировать таким образом, чтобы дети оказывали корректирующее влияние друг на друга. Замкнутые дети должны иметь возможность формировать себя по образцу своих более общительных сверстников, боязливых надо помещать в компанию более смелых, агрессивных - в группы вместе с сильными, но не воинственными детьми и т. д. Другие специалисты считают, что «проблемно-специализированная» группа дает возможность осуществления целевой коррекции с помощью специально подобранных игр [см.: Возрастно-психологический подход...].

А. И. Захаров на основе опыта работы с детьми с характерологическими и аффективными нарушениями считает наиболее эффективными разноплановые группы, которые позволяют воспроизводить разнообразные внутригрупповые связи, сходные с общением участников в жизни. Основной критерий - клиническая и психологическая совместимость, которая достигается подбором участников, их диад и триад в процессе индивидуальной психотерапии [см.: Захаров].

Нежелательно помещать в одну группу братьев, сестер. Во время терапии ребенок не должен заботиться о младшей сестре или слушать указания старшего брата. Лучше не помещать в одну группу тех детей, которые контактируют друг с другом вне терапевтической ситуации, так как одна из задач психотерапии - заменить старые отношения новыми. Присутствие знакомого иногда провоцирует возвращение к старым паттернам поведения.

В группе рекомендуется иметь одного хорошо адаптированного ребенка, у которого не слишком много проблем и высокий самоконтроль. Такой ребенок оказывает мягкое положительное влияние на слишком активных детей своими справедливыми замечаниями [см.: Возрастно-психологический подход...; Джинотт].

Основные этапы реализации коррекционно-развивающей программы групповой игротерапии. Ранее уже отмечалось, что на сегодняшний день большинство отечественных игротерапев-тов используют комбинированный подход, сочетая принципы недирективной и директивной терапии. В целом последовательность этапов процесса групповойигротерапии и их содержание, описанное у разных авторов, не имеют принципиальных отличий. Достаточно подробная и структурированная коррекционно-развивающая программа игровой терапии представлена в работе Г. В. Бурмен-ской и Е. И. Захаровой [см.: Возрастно-психологический подход...]. Эта программа включает четыре основных этапа, которые различаются по задачам, методам и средствам работы, тактике поведения психолога и продолжительности этапа:

Ориентировочный;

Актуализации и объективирования типичных трудностей развития детей и переживаемых ими конфликтных ситуаций;

Конструктивно-формирующий;

Обобщающе-закрепляющий.

Ориентировочный этап - продолжительность 1-2 занятия.

З а д а ч и:

установление эмоционально-положительного контакта с ребенком;

ориентировка ребенка в обстановке игровой комнаты и правилах поведения в ней;

знакомство с членами группы и установление первых межличностных отношений.

Т а к т и к а поведенияпсихолога носит недирективный характер, ребенку предоставляется свобода, самостоятельность в пределах правил поведения, поощряется инициатива, используется эмпатическое слушание, игровые и неигровые приемы для введения правил.

Методы и средства: спонтанные импровизационные сюжетно-ролевые игры, направленные на знакомство и установление отношений со сверстниками («Передай мяч по кругу», «Ручеек» и т. п.); для формирования чувства принадлежности к группе и идентификации с группой используются специальные приемы (посвящения в группу, значки, ритуальные приветствия и т. п.).

Этап объективирования трудностей развития, проблемных ситуаций и конфликтов - продолжительность 2-3 занятия - имеет выраженный диагностический характер.

З а д а ч и:

актуализация и реконструкция конфликтных ситуаций;

выявление негативных тенденций личностного развития ребенка в игре и в общении со взрослыми и сверстниками (непослушание, ревность к сиблингам, агрессивность, тревога, страх и т. п.);

диагностика особенностей поведения ребенка в конфликтных ситуациях;

обеспечение эмоционального отреагирования ребенком чувств и переживаний, связанных с негативным прошлым опытом взаимодействия.

Тактика психолога: на смену недирективности приходит взвешенное сочетание директивности (постановка задач, участие в игре, планомерное развертывание сценария игры и т. п.) и недирективности (предоставление ребенку свободы в выборе формы реагирования и поведения).

Методы: направленные ролевые игры проективного диагностического типа; подвижные игры с правилами; арт-терапия; эмпатическое слушание.

Конструктивно-формирующий этап - 10-12 занятий.

З а д а ч и:

формирование адекватных способов поведения в конфликтных ситуациях;

развитие социальной и коммуникативной компетентности ребенка;

развитие способности к осознанию себя и своих возможностей;

увеличение уровня самопринятия и самоотношения;

расширение сферы осознания чувств и переживаний как своих, так и других людей, развитие способности к эмпатии, преодоление эмоционально-личностного эгоцентризма;

формирование способности к произвольной регуляции своего поведения и деятельности.

Тактика психолога: возрастает мера директивности и распространяется на подбор игр, упражнений, тематики рисунков, распределение ролей и игровых предметов; предоставление детям обратной связи об эффективности их поведения и общения, поддержка и поощрение самых незначительных достижений.

Методы: эмпатическое слушание; приемы конфронтации; направленные сюжетно-ролевые игры; игры драматизации, арт- терапевтические методы; подвижные игры с правилами; игровые упражнения на развитие эмпатии, лучшее осознание чувств и эмоций; релаксация; жетонный метод; метод десенсибилизации; тренинг поведенческих умений.

Обобщающе-закрепляющий этап.

Задачи: обобщение сформированных на предшествующем этапе способов деятельности и перенос нового опыта в практику реальной жизни ребенка.

Техники: проигрывание реальных условных ситуаций; совместная игровая и продуктивная деятельность (рисование, лепка, конструирование), деятельность детей с родителями; использование домашних заданий.

Желательно широкое привлечение ближайшего социального окружения ребенка к совместной работе [см.: Возрастно-психологический подход..., с. 203-205].

Введение ………………………………………………………………. 3

ГЛАВА I. Игровая терапия

1.1. Функции игры ……………………………………. .. .. … … … … .. 7

1.2. Игротерапия … … … … … … … … … … … … … … ... ……… ...35

1.3. Стадии процесса игровой терапии………………………………… .22

ГЛАВА II. Эмперическое исследование игровой терапии

2.1. Общая характеристика выборки и методов исследования…………28

2.2. Анализ результатов исследования………………………………… ..36

Выводы … … … ………………………………………………………… . 41

Заключение ………………………………………………………….. … . 43

Литература ……………………………………………………….. … … . 48

Приложение

Введение

Актуальность темы: дошкольное детство - большой отрезок жизни ребенка. Условия жизни в это время стремительно pасшиpяются: pамки семьи раздвигаются до пределов улицы, города, страны. Ребенок открывает для себя мир человеческих отношений, разных видов деятельности и общественных функций людей. Он испытывает сильное желание включиться в эту взрослую жизнь, активно в ней участвовать, что, конечно, ему еще недоступно, кроме того, не менее сильно он стремится к самостоятельности. Из этого противоречия рождается ролевая игра - самостоятельная деятельность детей, моделирующая жизнь взрослых.

Понятие «игра» в русском языке многозначно, и особенно это касается современной психологии. В качестве главных предметов исследования выступают природа и сущность ролевой игры, психологическая структура развернутой формы игровой деятельности, ее возникновение, развитие и распад, ее значение в жизни ребенка.

Во-первых, по уровню развития игровых действий ребенка можно определить его готовность к школьному обучению, ибо, по мнению автора, основные предпосылки для перехода к учебной деятельности формируются в рамках сюжетно-ролевой игры.

Во-вторых, чтобы понять младшего школьника, нужно знать особенности психической жизни дошкольника.

В-третьих, становление психологического мировоззрения специалиста происходит в результате ознакомления с фундаментальными психологическими исследованиями, к каким относится данное издание.

В-четвертых, игра не кончается в дошкольном возрасте, и ростки так называемой игры с правилами появляются в сюжетно-ролевой игре.

Д. Б. Эльконин проводит в работе мысль о внутреннем родстве всех видов игр, обращает на себя внимание четкая научная позиция автора о социальном происхождении и содержании сюжетно-ролевой игры ребенка. К числу важных научных достижений можно отнести выявление условий возникновения сюжетно-ролевой игры в онтогенезе, выделение основной единицы игры, раскрытие внутренней психологической структуры игры, определение ее роли в психическом развитии ребенка и др.

Дошкольное детство (от 3 до 7 лет) - это отрезок жизни ребенка, когда рамки семьи раздвигаются до пределов улицы, города, страны. Если в периоды младенчества и раннего детства ребенок, находясь в кругу семьи, получал необходимые условия для своего развития, то в дошкольном возрасте расширяется круг его интересов. Ребенок открывает для себя мир человеческих отношений, разные виды деятельности взрослых людей. Он испытывает огромное желание включиться во взрослую жизнь, активно в ней участвовать. Преодолев кризис 3-х лет ребенок стремится к самостоятельности. Из этого противоречия рождается ролевая игра - самостоятельная деятельность детей, моделирующая жизнь взрослых.

Игра - это деятельность детей, в которой они берут на себя «взрослые» роли и в игровых условиях воспроизводят деятельность взрослых и отношения между ними. Ребенок, выбирая определенную роль, имеет и соответствующий этой роли образ - доктора, мамы, дочки, водителя. Из этого образа вытекают и игровые действия ребенка. Образный внутренний план игры настолько важен, что без него игра просто не может существовать. Через образы и действия дети учатся выражать свои чувства и эмоции. В их играх мама может быть строгой или доброй, грустной или веселой, ласковой и нежной. Образ проигрывается, изучается и запоминается. Все ролевые игры детей (за очень небольшим исключением) наполнены социальным содержанием и служат средством вживания во всю полноту человеческих отношений.

Игра берет свои истоки из предметно-манипулятивной деятельности ребенка в период раннего детства. Сначала ребенок поглощен предметом и действиями с ним. Когда он овладевает действием, то начинает осознавать, что действует сам и как взрослый. Он и раньше подражал взрослому, но не замечал этого. В дошкольном возрасте внимание переносится с предмета на человека, благодаря чему взрослый и его действия становятся для ребенка образцом для подражания.

Игра - ведущая деятельность в дошкольном возрасте, она оказывает значительное влияние на развитие ребенка. В игре ребенок познает смысл человеческой деятельности, начинает понимать и ориентироваться в причинах тех или иных поступков людей. Познавая систему человеческих отношений, он начинает осознавать свое место в ней. Игра стимулирует развитие познавательной сферы ребенка. Разыгрывая фрагменты реальной взрослой жизни, ребенок открывает новые грани окружающей его действительности.

В игре дети учатся общению друг с другом, умению подчинять свои интересы интересам других. Игра способствует развитию произвольного поведения ребенка. Механизм управления своим поведением, подчинения правилам складывается именно в сюжетно-ролевой игре, а затем проявляется и в других видах деятельности (например, в учебной). В развитой ролевой игре с ее сложными сюжетами и ролями, которые создают широкий простор для импровизации, у детей формируется творческое воображение. Игра способствует становлению произвольной памяти, вниманию и мышлению ребенка. Игра создает реальные условия для развития многих навыков и умений, необходимых ребенку для успешного перехода к учебной деятельности.

Объект исследования: роль игровой терапии для личности ребёнка.

Предмет исследования: развитие эмоциональной сферы через игротерапию.

Целью исследования: игровая терапия.

Задачи исследования:

Гипотеза исследования: игровая терапия повышает уровень развития эмоциональной сферы ребёнка.

Эмпирическая база исследования: 25 детей из подготовительной группы МБДОУ детского сада № 2 п.г.т. Уруссу.

Этапы исследования:

1. Изучить литературу по теме исследования;

2. Провести обзор литературных источников по изучаемой проблеме;

3. Подбор методов исследования;

4. Проведение эксперимента;

5. Обработка полученных результатов и их анализ;

6. Выводы.

Методы исследования:

1. Теоретический анализ научно–методической и психолого–педагогической литературы.
2. Диагностические методики:

Практическое значение исследования: данные исследования являются важной информацией для последующей консультативной и психотерапевтической помощи педагогам, обращающимся за психологической помощью по вопросам эмоциональной сферы детей.

Структура работы: работа состоит из введения, двух глав, выводов, рекомендаций, заключения, списка литературы из 54 источника и приложений. Общий объём работы 50 страниц.

Глава I. Игровая терапия

1.1. Функции игры

О первостепенном значении игры для естественного развития ребенка свидетельствует тот факт, что ООН провозгласила игру универсальным и неотъемлемым правом ребенка. Игра – это единственная центральная деятельность ребенка, имеющая место во все времена и у всех народов. Детей не нужно учить играть; не нужно заставлять их играть. Дети играют спонтанно, охотно, с удовольствием, не преследуя никаких определенных целей. Для того чтобы легче было принять детскую игру, некоторые взрослые пытаются найти в ней особый смысл, назвав ее работой. Стремясь ускорить процесс превращения ребенка во взрослого, многие взрослые не выносят, «когда ребенок теряет время на игру» . Им кажется, что ребенок должен упорно работать, чтобы достичь какой-то цели, которая ему, взрослому, кажется достойной. К сожалению, во многих работах игра определяется как работа ребенка. По-видимому, это попытка хоть каким-то образом «узаконить» игру, показать, что игра может быть важной только тогда, когда она совпадает с тем, что считается важным в мире взрослых. Точно так же, как детство имеет свой внутренний смысл и не является просто подготовкой к взрослости, точно так же игра имеет свою внутреннюю ценность и важна независимо от того, к каким последствиям она может привести. В отличие от работы, которая имеет определенную цель и направлена на выполнение какого-то определенного задания путем приспособления к требованиям непосредственного окружения, игра внутренне сложна, не зависит от поощрений извне и приводит внешний мир в соответствие с имеющимися у ребенка представлениями, как, например, в том случае, когда ребенок пользуется ложкой как машинкой.

Хотя Зигмунд Фрейд очень мало работал с детьми, он замечательно понимал значение детской игры. Он писал:

«Нам следует искать в ребенке первые следы воображения. Самая любимая и всепоглощающая деятельность ребенка – это игра. Возможно, мы можем сказать, что в игре каждый ребенок подобен писателю: он создает свой собственный мир, или, иначе, он устраивает этот мир так, как ему больше нравится. Было бы неверно сказать, что он не принимает свой мир всерьез; напротив, он относится к игре очень серьезно и щедро вкладывает в нее свои эмоции».

Фрэнк предположил, что игра для детей – способ научиться тому, чему их никто не может научить. Это способ исследования и ориентации в реальном мире, пространстве и времени, вещах, животных, структурах, людях. Включаясь в процесс игры, дети научаются жить в нашем символическом мире – мире смыслов и ценностей, в то же время исследуя, экспериментируя, обучаясь.

Уолтман объясняет, что спокойная, возникающая из самой себя деятельность ребенка дает ему возможность концептуализировать, структурировать и выносить на осязаемые уровни деятельности свой опыт и связанные с ним чувства. Игра, в этом смысле, дает ребенку возможность отреагировать на ситуации, которые для него не приятны, запутаны, сложны. Маленькому ребенку недостает семантической беглости, способность к пониманию у него еще только формируется, различные типы текучих игровых материалов идеально подходят, по-видимому, для выражения его чувств и отношений».

До десяти-одиннадцати лет большинству детей трудно сидеть спокойно в течение продолжительного времени. Маленькому ребенку для того, чтобы сидеть спокойно, требуется значительное усилие, поэтому его творческая энергия расходуется на то, чтобы сосредоточиваться на непродуктивной деятельности. Игровая терапия удовлетворяет потребность ребенка в физической активности, в игре дети расходуют энергию, готовятся к обязанностям во взрослой жизни, преодолевают трудности и освобождаются от фрустрации. Они чувствуют физический контакт, удовлетворяют свою потребность в состязательности, реагируют на агрессию в социально приемлемой форме и научаются взаимодействовать с другими людьми. Игра помогает детям раскрепостить воображение, овладеть ценностями культуры и выработать определенные навыки. Когда дети играют, они выражают собственную индивидуальность и ближе подходят к внутренним ресурсам, которые могут стать частью их личности .

Символическая игра

Согласно Пиаже игра является мостиком между конкретным опытом и абстрактным мышлением, и именно символическая функция игры является особенно важной. В игре ребенок на сенсомоторном уровне демонстрирует с помощью конкретных предметов, которые являются символом чего-то другого, то, что он когда-либо прямым или косвенным образом испытал. Иногда такая связь совершенно очевидна, а иногда она может быть отдаленной. В любом случае, игра представляет собой попытку детей организовать свой опыт, и, возможно, с игрой связаны те редкие моменты в жизни детей, когда они чувствуют себя в большей безопасности и могут контролировать собственную жизнь .

Философия, центрированная на ребенке, рассматривает игру как необходимую составляющую здорового развития ребенка. Игра придает конкретную форму и выражение внутреннему миру ребенка. Эмоционально важный опыт получает в игре осмысленное выражение. Главная функция игры состоит в том, чтобы превращать нечто, невообразимое в реальной жизни, в поддающиеся контролю ситуации. Это делается через символическую репрезентацию, которая дает детям возможность научиться справляться с трудностями, погружаясь в само-исследование. Терапевт использует игру с детьми потому, что игра для ребенка является символическим языком для самовыражения. «Манипулируя игрушками, ребенок может показать более адекватно, чем выразить в словах, как он относится к себе, к значимым взрослым, к событиям в своей жизни». «Терапевт, мыслящий слишком буквально и не выносящий полета детской фантазии, стремящийся перевести ее в осмысленность взрослых, иногда может растеряться».

В книге «Дети и война» А. Фрейд и Бёрлингхэм ярко описывают различия в способе выражения реакции на бомбежку Лондона у взрослых и детей. После налета взрослые снова и снова рассказывали о том, какой ужас они пережили. Дети, пережившие то же самое, почти никогда не говорили об этом. Их реакция на пережитое выражалась в игре. Дети строили домики из кубиков и сбрасывали на них бомбы. Дома горели, завывали сирены, кругом были убитые и раненые, и «скорая помощь» увозила в больницы. Такого рода игры продолжались несколько недель.

Общение детей посредством игры

Игру детей можно оценить более полно, если признать что она является для них средством коммуникации. Дети более полно и более непосредственно выражают себя в спонтанной, инициированной ими самими игре, чем в словах, поскольку в игре они чувствуют себя более удобно. Для детей «отыграть» свой опыт и чувства – наиболее естественная динамическая и оздоровляющая деятельность, которой они могут заняться. Игра – это средство обмена информацией, и требовать от ребенка, чтобы он говорил – значит автоматически воздвигать барьер в терапевтических отношениях, накладывая ограничения, которые фактически говорят ребенку: «Ты должен подняться на мой уровень общения и использовать для этого слова». Терапевт несет ответственность за то, чтобы спуститься на уровень ребенка и общаться с ним при помощи тех средств, которые удобны ребенку. Почему ребенок должен приспосабливаться к взрослому? Это терапевт – тот человек, который, как предполагается, умеет хорошо приспосабливаться, обладает для этого необходимыми навыками, знает, как эффективно общаться на любом уровне и понимает особенности детского развития. Когда терапевт говорит: «Расскажи мне об этом», он ставит таким образом ребенка в невыгодную позицию: тот должен приспосабливаться к терапевту .

Рабочая система терапевтических отношений с детьми лучше всего создается в игре, и отношения эти являются краеугольным камнем той деятельности, которую мы называем психотерапией. Игра дает средства для разрешения конфликтов и передачи чувств. «Игрушки вооружают ребенка подходящими средствами, поскольку они, вне всякого сомнения, являются той средой, в которой может осуществляться самовыражение ребенка… В свободной игре он может выразить то, что ему хочется сделать… Когда он играет свободно, а не по чьей-то указке, он совершает целый ряд независимых действий. Он высвобождает чувства и установки, которые настойчиво стремились вырваться на свободу».

Чувства и установки, которые ребенок, возможно, боится выразить открыто, можно, ничего не опасаясь, спроецировать на выбранную по собственному усмотрению игрушку. Вместо того чтобы выражать чувства и мысли в словах, ребенок может закопать в песок или застрелить дракона, или отшлепать куклу, замещающую маленького братика.

Чувства ребенка часто невозможно выразить вербально. На этом уровне развития у него не хватает когнитивных, вербальных средств для выражения того, что он чувствует; в эмоциональном плане он не может настолько сосредоточиться на интенсивности своих переживаний, чтобы можно было их адекватно выразить в словах. По исследованиям многих авторов, например Пиаже, мы знаем, что дети неспособны к полноценному абстрактному мышлению и рассуждению примерно до одиннадцати лет. Слова состоят из символов, а символы – это абстракции. Тогда неудивительно, что слишком много из того, о чем мы хотели бы рассказать словами, носит абстрактную природу. Мир ребенка – мир конкретных вещей, и так к нему и следует подходить, если мы хотим установить контакт с ребенком. Игра – это конкретное самовыражение ребенка и способ его приспособления к собственному миру .

Большинство нормально развитых детей сталкивается в жизни с проблемами, которые кажутся неразрешимыми. Но, проигрывая их так, как ему хочется, ребенок может научиться постепенно справляться с ними. Он часто поступает так, используя символы, которые и сам не всегда может понять – так он реагирует на процессы, происходящие во внутреннем плане, корни которых могут уходить глубоко в бессознательное. В результате может получиться игра, которая в данный момент кажется нам не имеющей смысла или даже неприятной, поскольку мы не знаем, какой цели она служит и чем закончится. Когда нет непосредственной опасности, лучше всего отнестись к игре ребенка с одобрением и не вмешиваться, поскольку он полностью поглощен ею. Попытки помочь ему в его условиях, хотя и делаются с добрыми намерениями, могут помешать ему искать и даже находить решения, которые будут для него наиболее удобны.

Игра в терапевтическом процессе

Игра – это произвольная, внутренне мотивированная деятельность, предусматривающая гибкость в решении вопроса о том, как использовать тот или иной предмет. Ребенок испытывает удовольствие от процесса игры; ее результат не так важен. В игре физические, умственные, эмоциональные качества ребенка включаются в творческий процесс, и ему могут потребоваться социальные взаимодействия. Таким образом, когда ребенок играет, можно сказать, что он присутствует в этом целиком. Термин «игровая терапия» предполагает наличие некоторой деятельности, которую можно считать игрой. Мы не скажем о ребенке, который читает книгу: «Он играет».

В соответствии с определением игры, игровая терапия определяется как динамическая система межличностных отношений между ребенком и терапевтом, обученным процедурам игровой терапии, который обеспечивает ребенка игровым материалом и облегчает построение безопасных отношений для того, чтобы ребенок мог наиболее полно выразить и исследовать собственное Я (чувства, мысли, переживания и поступки) с помощью игры – естественного для ребенка средства коммуникации

Большинство взрослых, умеют вербально выразить свои чувства, огорчения, тревоги и личные проблемы. Игра является для ребенка тем же, чем речь является для взрослого. Это средство для выражения чувства, исследования отношений и самореализации. Когда им предоставляется такая возможность, дети разыгрывают свои чувства и потребности примерно так же, как это делают взрослые. Динамика выражения и средства общения у детей несколько иные, но чувства (страх, удовлетворение, гнев, счастье, фрустрация, удовольствие) сходны с чувствами взрослых. Если взглянуть на игру с этой стороны, то окажется, что игрушки для детей – слова, а игра – речь. Свести терапию к вербальной экспрессии – значит отрицать существование наиболее графической формы экспрессии: деятельности. Некоторые терапевты видят свою цель в том, чтобы “заставить ребенка говорить”. Такая постановка вопроса обычно свидетельствует о том, что сам терапевт испытывает чувство тревоги или неудобства и хочет обрести контроль над ситуацией, принудив ребенка говорить. Терапия не сводится к «лечению с помощью разговоров». Если может существовать «лечение с помощью разговоров», то почему бы ни быть лечению с помощью игры? Игровая терапия открывает возможность реагировать на поведение ребенка в целом, а не только на его вербальное поведение.

Мы пришли к довольно очевидному заключению, что «лечение с помощью разговоров» было эффективным только в том случае, когда оно представляло собой адекватную замену «лечения с помощью деятельности». Тот факт, что слова не всегда адекватно заменяют действия, даже в терапии взрослых, отмечается в том море литературных источников, которое образовалось вокруг проблем, связанных с неадекватным поведением пациента в терапии. Следовательно, слова, как замена поведения или абстракция от него, часто могут быть совершенно понятны взрослому с многолетним опытом. Но насколько же это не так у детей, которые, просто вследствие еще недостаточной зрелости, не способны пока адекватно пользоваться абстракциями или символическими способами речи и мышления. Одно это соображение накладывает на терапевта необходимость удостоверяться в правильном понимании использования языка в разговоре с ребенком. Даже несмотря на то, что многие дети обладают достаточным словарем, у них нет того богатого запаса опыта и ассоциативных связей, которые превратили бы эти слова в осмысленный сгусток эмоциональных переживаний, способных принести пользу в терапии .

У детей могут возникать существенные трудности при попытках рассказать, что они чувствуют или как на них повлияло то, что они пережили, но если им это позволено, в присутствии заинтересованного, тонко чувствующего, эмпатически настроенного взрослого они могут показать, что они чувствуют, выбрав соответствующие игрушки и игровой материал, действуя с ним определенным образом, разыгрывая определенные истории. Детская игра полна смысла и чрезвычайно важна для ребенка, так как через игру им становятся доступными те области, где им трудно найти слова. Дети могут использовать игрушки для того, чтобы сказать то, что им самим неловко сделать и выразить чувства, которые могут вызвать неодобрение окружающих. Игра – символический язык для самовыражения; и игра может открыть нам: что пережил ребенок; как он реагирует на то, что пережил; чувства, связанные с тем, что он пережил; какие желания, мечты и потребности возникают у ребенка и особенности его Я-концепции.

Игра представляет собой попытку ребенка организовать свой опыт, свой личный мир. В процессе игры ребенок переживает чувство контроля над ситуацией, даже если реальные обстоятельства этому противоречат. Эту попытку ребенка обрести контроль над ситуацией Фрэнк объясняет так: в игре ребенок обращается к своему прошлому, постоянно переориентируя себя к настоящему в процессе игры. Он разыгрывает прошлые переживания, растворяя их в новом восприятии и новых паттернах отношения…

Таким образом, ребенок непрерывно открывает для себя заново, пересматривая свой образ Я, свои возможности и обязанности, изменения в своих отношениях с миром. Аналогичным образом в игре ребенок пытается разрешить свои проблемы и конфликты, манипулируя игровыми материалами, а часто и взрослым по мере того, как он пытается проработать или проиграть свое затруднение или смущение.

Понимание поведения ребенка в игре дает терапевту подсказки, позволяющие ему более полно погрузиться во внутреннюю жизнь ребенка. Поскольку мир ребенка – это мир действия и действительности, игровая терапия дает терапевту возможность войти в этот мир. Если терапевт подберет соответствующие игрушки, он облегчит ребенку выражение чувств. Таким образом, ребенка не принуждают обсуждать то, что произошло; они скорее проживают в каждый момент игры свой прошлый опыт и связанные с ни чувства. Следовательно, терапевту разрешается разделять переживания ребенка и участвовать в его эмоциональной жизни, а не проживать заново какие-то реальные события. Поскольку ребенок погружается в игру целиком, экспрессия и чувства переживаются детьми как совершенно особые, конкретные и сиюминутные; это позволяет терапевту реагировать на развертывающуюся перед ним деятельность детей, на их высказывания, чувства и эмоции, а не на обстоятельства прошлого .

Если поводом для обращения к терапевту послужило агрессивное поведение ребенка, ему предоставляется возможность не только узнать об этой агрессии из первых рук, когда ребенок набросится на Бобо (Большая мягкая игрушка, которая обычно не имеет ног, но может стоять на полу. Более всего похожа на диванный валик со слабо обозначенными контурами человеческого тела) или попытается застрелить терапевта из ружья с дротиками, но и помочь ребенку научиться самоконтролю, устанавливая, в ответ на его поведение, определенные терапевтические ограничения. Не имея в своем распоряжении соответствующих игровых материалов, терапевт мог бы только разговаривать с ребенком, как агрессивно вел себя ребенок вчера или на прошлой неделе. В игровой терапии, какой бы ни была причина обращения, терапевт получает возможность непосредственного наблюдения за поведением ребенка и может соответственно реагировать на него. Экслайн рассматривала игру как процесс, в котором ребенок проигрывает свои чувства, таким образом выводя их на поверхность, вовне, получая возможность взглянуть на них со стороны и либо научиться управлять ими, либо отказаться от них. Этот процесс хорошо можно было наблюдать в игре четырехлетней Кэйти в сеансах игровой терапии. На первый взгляд, Кэйти казалась просто четырехлетней притворщицей. Когда она заинтересовалась трусиками куклы, укрыла ее одеялом, отнесла к доктору, чтобы подробно осмотрел ее, и сказала, что ноги нужно поднять, начала вырисовываться тема ее игры. Хотя она была совсем маленькой, став жертвой сексуальных посягательств, было очевидно, что она прорабатывает связанные с этим переживания.

1.2. Игротерапия

Чтобы понять детей, найти подход к ним, мы должны взглянуть на ребенка с точки зрения развития. Не следует рассматривать их как маленьких взрослых. Их мир реально существует, и они рассказывают о нем в игре. Стремясь облегчить ребенку выражение и исследование собственного эмоционального мира, терапевт должен освободиться от своего мира реальностей и словесного выражения и войти в концептуально-экспрессивный мир ребенка. В отличие от взрослых, для которых естественной средой общения является язык, естественной средой общения для ребенка является игра и разнообразная деятельность.

Игровая терапия основана на естественной потребности детей. Игра даёт ребёнку необходимый жизненный опыт и развивает его психические процессы, воображение, самостоятельность, навыки общения и пр. Она имеет важное значение и для эмоционального развития детей, помогая справиться со страхами, порождёнными травмирующими ситуациями (жестокость родителей, долгое пребывание в больнице, ночные кошмары и т.п.). Л. С. Выготский считал игру ведущей деятельностью детей дошкольного возраста, характер которой меняется вместе с взрослением ребёнка .

В своём развитии игра проходит ряд этапов:

1. Манипулирование предметами (до 3 лет). Младенец играет всё свободное от еды и сна время. С помощью игрушек он исследует действительность, знакомится с цветом, формой, звуком и т.п. Позже начинает сам экспериментировать: бросать, сжимать игрушки и наблюдать за их перемещением. В процессе игры ребёнок развивает координацию движений.
2. Сюжетная игра (3-4 года) – копирование действий и поведения взрослых. Игрушки в это время являются моделями предметов, с которыми «играют» взрослые. Ребёнок в процессе игры воспроизводит действия персонажей: изображая шофёра он воспроизводит действия, имитирующие вождение машины, а не роль водителя. Игры по правилам ребёнок ещё не понимает.
3. Ролевая игра (5-6 лет) Сюжет отходит на задний план, самым главным становится ролевая идентификация. Смысл такой игры заключается в том, что ребёнок получает возможность сыграть (а для него – значит, прожить) ситуации «из жизни взрослых» так, как он это понимает. Появляется возможность управлять процессом: выбрать себе понравившуюся роль, отказаться от роли, а также проявить свои лидерские качества – распределить роли между другими детьми.
4. Игра по правилам (6-7 лет). Ролевая идентификация утрачивает привлекательность, роли становятся чисто игровыми. Придумываются правила. Которые требуют определённой дисциплины и гибкости, что помогает развивать коммуникативность.

Игровая терапия даёт наилучшие результаты у детей 4-7 лет. В младшем возрасте обычно применяются предметные и более подвижные игры, у старших детей игра становится всё больше похожей на драматическую постановку. После 12 лет кукла, как правило, заменяются специально сделанными масками.

Спонтанная игра может быть составной частью первых занятий, на стадии знакомства и диагностики. По мнению А. И. Захарова, Э. Эйдемиллера и др. здесь её целесообразно применять с целью снятия напряжения, улучшения контакта и повышения интереса к специалисту и коррекционным мероприятиям. Одновременно с эти она выполняет диагностическую, коррекционную и обучающую функции. Диагностическая функция игры заключается в раскрытии переживаний ребёнка, особенностей его характера и отношений к значительным людям. Игра как естественный эксперимент выявляет некоторые скрытые симптомы, защитные установки, конфликты и способы их разрешения. Коррекционная функция состоит в возможности эмоционального и моторного самовыражения маленького пациента, осознания и отреагирования им страхов, агрессии, психомоторного возбуждения и фантазий. Обучающая функция заключается в формировании навыков грамотного общения, перестройки отношений с близкими .

Использование образов в игре имеет ряд психологических преимуществ. Во-первых, создаются наиболее благополучные условия для личностного роста ребёнка, изменяется отношение к своему «Я», повышается уровень самопринятия. Этому способствуют ограничения переноса эмоциональных переживаний ребёнка, связанных с низкой самооценкой, неуверенностью в себе, беспокойством о себе, уменьшается напряжённость, купируется острота переживаний.

Психолог должен знать, что использование игры как терапевтического средства идёт по двум основаниям: а) игра может быть использована как инструмент для изучения ребёнка (классическая психоаналитическая техника, при которой происходит вытеснение желаний, замена одного действия другим, отсутствие внимания, оговорки, запинки и т.д.); б) свободные повторные воспроизведение травмирующей ситуации – «навязчивое поведение».

Мы видим, что игра служит для раскрытия и лечения искажений в развитии ребёнка. Игротерапия ценна тем, что отбрасывает тень на подсознание и позволяет увидеть, с чем в игре ассоциируется у ребёнка травма, проблема, опыт прошлого, что мешает ему нормально жить. Можно выделить пять признаков, по которым игру относят к терапевтическому средству :

1. Игра – это естественная обстановка для самовыражения ребёнка.
2. То, что ребёнок делает во время игры, символизирует его эмоции и страхи.
3. Бессознательно ребёнок выражает эмоциями в игре то, что потом может осознать, он лучше понимает свои эмоции и справляется с ними.
4. Игра помогает строить хорошие отношения между ребёнком и психологом и его поведение будет спонтаннее.
5. Игра позволяет психологу больше узнать об истории жизни ребёнка.

Для работы с детьми психолог может использовать свободную игру и директивную (управляемую). В свободной игре психолог предлагает детям разный игровой материал, тем самым провоцируя регрессивную, реалистическую и агрессивную виды игр. Регрессивная игра предлагает возврат к менее зрелым формам поведения (например, ребёнок превращается в совсем маленького, просит взять его на руки, сюсюкает, ползает, берёт соску и т.д.). Реалистическая игра зависит от объективной ситуации, в которой оказывается ребёнок, а не от потребности и желаний ребёнка. Например, ребёнок хочет играть в то, что он видел и пережил дома. А ему предлагают играть в то, что он видит в данном учреждении. Агрессивная игра – это игра в войну, наводнение, убийство.

Для организации таких игр можно использовать неструктурированный игровой материал: это вода, песок, глина, разного вида пластилин. С таким игровым материалом ребёнок косвенно выражает свои желания, эмоции, т. к. сам материал способствует сублимации. Более эффективной оказывается деятельность, если психолог организует игры с таким материалом в директивной форме.

Психологу важно проводить реабилитационную работу с применением элементов игротерапии или с использованием разного вида игр. Для проведения реабилитационной работы в разнообразную им программу хорошо включать структурированный игровой материал, который провоцирует детей на выражение собственных желаний, овладение социальными навыками, усвоение способов поведения. Для этого эффективным является использование человеческих фигурок, символизирующих семью, машин, предметов и кукол, наборов игрушек и т.д. Например, фигурки семьи, машины, постельные принадлежности провоцирую желание заботиться о ком-то; оружие – способствует выражению агрессии; телефон, поезд, машинки – использованию коммуникативных действий.

Возможности использования игр и игрового материала психологом во многом определяются наличием кабинета или игротеки в учреждении. В кабинете психолога можно иметь необходимый минимум игрового материала, который позволит лучше узнать ребёнка, его жизнь, увидеть переживания и реакцию на пережитое, и на основе этого строить работу с детьми.

Игровая деятельность влияет на формирование произвольности всех психических процессов - от элементарных до самых сложных. Так, в игре начинают развиваться произвольное поведение, произвольное внимание и память . В условиях игры дети лучше сосредоточиваются и больше запоминают, чем по прямому заданию взрослого. Сознательная цель - сосредоточиться, запомнить что-то, сдержать импульсивное движение - раньше и легче всего выделяется ребенком в игре .

Игра оказывает большое влияние на умственное развитие дошкольника. Действуя с предметами-заместителями, ребенок начинает оперировать в мыслимом, условном пространстве. Предмет-заместитель становится опорой для мышления. Постепенно игровые действия сокращаются, и ребенок начинает действовать во внутреннем, умственном плане. Таким образом, игра способствует тому, что ребенок переходит к мышлению в образах и представлениях. Кроме того, в игре, выполняя различные роли, ребенок становится на разные точки зрения и начинает видеть предмет с разных сторон, Это способствует развитию важнейшей, мыслительной способности человека, позволяющей представить другой взгляд и другую точку зрения.

Изучение детской игры путем наблюдения, интерпретации, структурирования и др. позволило осознать уникальность способа общения ребенка с окружающим его миром. Таким образом, игра была положена в основу метода лечения эмоциональных и поведенческих расстройств у детей, получившего название и. п.

Отсутствие у детей вербальных или понятийных навыков в необходимой мере не позволяет эффективно использовать по отношению к ним психотерапию, почти полностью основанную на проговаривании, как это имеет место в психотерапии взрослых. Дети не могут свободно описывать свои чувства, они способны иначе выражать свои переживания, трудности, потребности и мечты .

Важной темой игры является желание совершения чего-либо, «проигрывание» отношений или ситуаций такими, какими дети бы хотели их видеть. Часто ребенок повторяет свой негативный жизненный опыт, где он снова и снова испытывает особые, значимые для него переживания. Роли, проигрышные детьми, порой бывают реверсивными, перевернутыми, а позиция ребенка в игре становится активной, иногда даже антагонистической, в то время как в реальной жизни он лишь пассивно воспринимал происходящее. Вначале психотерапевт может просто разрешить детям играть. Наблюдение за игрой помогает ему, во-первых, установить доверительные отношения с ребенком и, во-вторых, составить необходимые представления о способностях его к развитию, об эмоциональных конфликтах и стиле общения. Содержание детской игры, степень ее концептуальной сложности, особенности ее организации, действующие лица, конфликты, беспокойство ребенка, выраженные аффекты - все это представляет информативную и диагностическую ценность для психотерапевта. Поведение его в процессе и. п. может быть различным. Приемы не директивной стратегии предполагают его пассивность, лишь иногда он делает замечания, помогающие ребенку «разыгрывать» и разрешать собственные конфликты. Психотерапевты эгоаналитики склонны к интерпретации игры, с тем чтобы помочь ребенку осознать и акцептировать сознательный уровень тех эмоциональных конфликтов, которые отрицались или были подавлены. Специалисты прямо противоположной ориентации, базирующейся на теории социального научения, считают своей основной задачей обучение детей тому, как правильно в социальном аспекте играть свои роли в жизни, и не уделяют большого внимания аффективной стороне детской игры. В целом психотерапевт использует более или менее структурированную и. п. в зависимости от особенностей нарушений и проблем самого ребенка.

1.3. Стадии процесса игровой терапии

Стадии процесса игровой терапии возникают как результат взаимодействия между терапевтом и ребенком, протекающего в безоценочной, свободной атмосфере игровой комнаты, созданию которой способствует терапевт, демонстрирующий искреннюю заинтересованность и одобрение по отношению к ребенку. Эти уникальные живые отношения, в которых принимается и ценится особость и индивидуальность ребенка, дают ему ощущение дозволенности и позволяют расширить горизонты собственного “Я” в соответствии с тем, насколько он чувствует меру принятия себя терапевтом. Это переживание и расширение собственных возможностей часто проявляется в четко обозначающихся стадиях изменений, наступающих по мере развития терапевтического процесса .

Анализируя случаи работы с детьми, страдающими различными нарушениями, Муштакас заметил, что дети проходят определенные стадии терапевтического процесса:

а) диффузные негативные чувства, выраженные в разных точках игры ребенка;

б) амбивалентные чувства, общая тревожность и враждебность;

в) прямые негативные чувства, направленные против родителей, сиблингов (братья и/или сестры), других людей или выражаемые в особых регрессивных формах;

г) амбивалентные чувства, позитивные или негативные, к родителям, сиблингам или другим людям;

д) ясные, четкие, выделенные обычно реалистические позитивные и негативные установки; при этом в игре доминируют позитивные установки.

Как замечает Муштакас, установки у ребенка с нарушениями, будь то страх, тревога или другие негативные образования, – все они проходят эти стадии по мере развития процесса игровой терапии. Он подтверждает, что межличностные отношения позволяют ребенку выразить и исследовать эмоциональный процесс на различных уровнях и таким образом способствуют его эмоциональному созреванию и росту.

В одном из наиболее полных исследований процесса игровой терапии Хендрикс дает описательный анализ процесса игровой терапии, центрированной на клиенте. Она обнаружила, что ребенок на сеансах:

1 – 4 проявляет любопытство, углубляется в исследовательскую, бессистемную и творческую игру, делает простые, описательные и информационные замечания, и выражает одновременно радость и тревогу;

5 – 8 продолжает исследовательскую, бессистемную, творческую игру, возрастает общая агрессивная направленность игры, по-прежнему выражаются радость и тревога; очевидны спонтанные реакции;

9 – 12 исследовательская, бессистемная и агрессивная игра уменьшается, увеличивается игра, направленная на установление отношений, творчество и радость доминируют, вербальное взаимодействие с терапевтом возрастает и выдается больше информации о семье и себе самом;

13 – 16 преобладают творческие игры и игры, направленные на установление отношений, доля агрессивных игр уменьшается, возрастают случаи выражения счастья, волнения, отвращения, недоверчивости;

17 – 20 преобладает разыгрывание сценок и ролевая игра, агрессивные высказывания продолжаются, усиливается построение отношений с терапевтом, доминирующей эмоцией становится радость; ребенок продолжает сообщать сведения о себе и о семье;

21 – 24 преобладают игры, направленные на построение отношений, а также драматические и ролевые игры, возрастает число игр с изображением несчастных случаев.

Второе крупное исследование процесса игровой терапии провела Уити. Она обнаружила, что во время первых трех сеансов дети чаще всего проверяют, как терапевт относится к их действиям, демонстрируют высокий уровень тревожности и осуществляют вербальную, невербальную и поисковую игровую деятельность. С четвертого по шестой сеанс любопытство и исследовательская активность снижаются, в то же время агрессивная игра, голосовые эффекты достигают пика. С седьмого по девятый сеанс агрессивная игра почти исчезает, а творческая игра, выражение радости и вербальная информация о доме, школе и других сторонах своей жизни достигают кульминации. С десятого по двенадцатый сеанс максимального развития достигают игры по установлению отношений, и бессюжетная игра почти прекращается. С тринадцатого по пятнадцатый сеанс бессюжетная игра и невербальное выражение гнева достигают максимума, тревожность по сравнению с предыдущими сеансами вырастает, учащаются попытки управлять терапевтом, увеличивается число вербальных взаимодействий. Были также обнаружены различия между мальчиками и девочками. У мальчиков чаще встречались выражения гнева, агрессивные высказывания, агрессивные игры и звуковые эффекты. У девочек чаще наблюдаются творческие игры и игры, отражающие отношения между людьми, а также проявления радости, тревоги, вербальной проверки реакции терапевта и вербализация позитивных и негативных размышлений.

Эти исследования свидетельствуют о том, что в процессе детской игры можно различить четкие модели установления терапевтических отношений в игровой комнате. По мере развития психотерапевтических отношений дети начинают выражать чувства более непосредственно и реалистично, тщательнее сосредотачиваются на них и более точно их определяют. Сначала дети погружаются в исследовательскую, бессюжетную, творческую игру. На втором этапе дети чаще играют в агрессивные игры и больше рассказывают о себе и о своей семье. На последних приемах важным становится драматическая игра и установление отношений с терапевтом. Ребенок выражает тревогу, фрустрацию и раздражение.

Игра приспособленных и неприспособленных детей

Игра приспособленных к своему окружению и неприспособленных детей, как пишет Муштакас, различается в нескольких аспектах. Приспособленные дети разговорчивы и склонны обсуждать свой мир так, как он для них существует; неприспособленные же дети могут хранить молчание на протяжении первых нескольких приемов, только с большим трудом переговариваясь иногда с терапевтом. Есть и другой тип неприспособленных детей, которые на первых сеансах обрушивают на терапевта шквальный огонь вопросов и рассуждений. Неприспособленные дети осторожно и с опаской реагируют. Приспособленные дети играют свободно и спонтанно.

Приспособленные дети рассматривают всю обстановку игровой комнаты и используют разнообразные игровые материалы; неприспособленные дети, напротив, используют мало игрушек и играют на небольшом участке комнаты. Часто они также требуют, чтобы им сказали, что нужно делать и чего делать не следует. Приспособленные дети используют разные стратегии для выяснения пределов своей ответственности и ограничений, которые налагаются на них в системе терапевтических отношений.

Когда приспособленные дети испытывают раздражение или беспокойство, они говорят о возникшей проблеме открыто. Неприспособленные дети скорее склонны выражать свои чувства с помощью красок, глины, песка и воды. Они часто агрессивны и стремятся уничтожить игровые материалы, а иногда и самого терапевта. Агрессию можно встретить и у приспособленных детей, но у них она выражается ясно, без массивных разрушений; при этом ответственность за такое поведение четко осознается. Приспособленные дети не испытывают таких серьезных и глубоких чувств по отношению к самим себе, к терапевту или к своей игре, как неприспособленные дети .

На основании своего опыта игровой терапии с приспособленными и неприспособленными детьми Муштакас заключает, что все дети, независимо от степени приспособленности, выражают сходные негативные установки. Различие между приспособленными и неприспособленными детьми состоит прежде всего не в демонстрируемом ими типе негативных установок, а скорее в качестве и интенсивности таких установок. Приспособленные дети выражают негативные установки реже, чем неприспособленные, делают это более четко и целенаправленно. Неприспособленные дети выражают негативные установки часто, интенсивно и с меньшей четкостью и целенаправленностью.

Хоув и Сильверн выделили различия в поведении во время игровой терапии у агрессивных, замкнутых и хорошо приспособленных детей. Агрессивные дети часто прерывают игру, разыгрывают конфликтные ситуации, в их игре много фантазии, высказываний, приоткрывающих их внутренний мир, и по отношению к терапевту они настроены агрессивно. Замкнутые мальчики на состояние тревоги реагируют регрессией, их игры причудливы и эксцентричны, отвергают вмешательство терапевта; для них характерно грустное содержание игры. Хорошо приспособленные дети меньше ощущают эмоциональный дискомфорт и социальную неадекватность; в их игре меньше фантазии. Замкнутые девочки не отличаются от хорошо приспособленных девочек.

Перри изучал игровое поведение приспособленных и неприспособленных детей в игровой терапии и обнаружил, что последние выражают существенно больше грустных чувств, поднимают больше конфликтных тем, производят больше разрушений в процессе игры и чаще отрицательно высказываются о самих себе, чем приспособленные дети. Кроме того, неприспособленные дети большую часть времени, проводимого в игровой комнате, бывают рассерженными, печальными, боязливыми, несчастными и встревоженными. Неприспособленные дети на приеме говорили о своих проблемах и конфликтах и разыгрывали их в течение более долгого времени, чем приспособленные. Не обнаружилось значимых различий между приспособленными и неприспособленными детьми в играх, посвященных проблемам социальной неадекватности, и играх с использованием фантазии .

Поведение приспособленных и неприспособленных детей на первом сеансе игровой терапии сравнивал Оу, исследовавший ценность детской игры с диагностической целью. Неприспособленные дети в значительно большей степени принимали себя и не принимали окружающую обстановку, а также демонстрировали более интенсивное драматическое и ролевое поведение, чем приспособленные дети. Неприспособленные девочки разыгрывали ситуации и играли в ролевые игры чаще и интенсивнее, чем неприспособленные мальчики. Неприспособленные мальчики в большей степени принимали себя и не принимали своего окружения, чем неприспособленные девочки и приспособленные мальчики. У приспособленных девочек в поведении было больше позитивных установок, чем у приспособленных мальчиков. Игра последних чаще содержала элементы исследования, и в ней было больше негативных установок, чем у приспособленных девочек.

Игровой терапевт должен быть осторожен и не спешить с выводами относительно смысла игры ребенка. Ни игрушки, которыми пользуется ребенок, ни способ их использования не являются достоверным индикатором той сферы, в которой лежат проблемы ребенка. Факторы среды, последние события и экономическая депривация могут оказаться в этом случае определяющими.

Глава II. Эмпирическое исследование игровой терапии

2.1. Общая характеристика выборки и методов исследования

Целью нашего исследования является определение эмоциональной сферы ребёнка и развитие её через игровую терапию. Для реализации нашей цели, была использована методика: тренинг по сказкотерапии под ред. Зинкевич-Евстигнеевой Т. Д. В исследовании принимали участие дети подготовительной группы МДОУ детского сада № 2 п. Уруссы.

Задачи исследования:

1. Определить содержание понятий роль игротерапии в развитии ребёнка.
2. Выявить способы формирования игровой терапии.
3. Подобрать методы диагностики для изучения эмоциональной сферы ребёнка.
4. Интерпретировать полученные результаты исследования.

В соответствии с поставленными задачами исследование проводилось следующим образом исследование проходило в 4 этапа:

I этап. Подготовительный. В ходе него изучалась литература по данной теме и проводилось первичное знакомство с испытуемыми.

II этап. Этап выбора методик исследования.

III этап. Основной сбор фактического материала с помощью тех методик, которые были выбраны для нашего исследования.

IV этап. Анализ материалов исследования. Их интерпретация и изложения полученных результатов.

Психодиагностика и коррекция в сказкотерапии

Х арактер и успех социальной самореализации человека зависит от его системы ценностей и особенностей процесса целеполагания. Поэтому мы разработали методику, позволяющую определить образ цели клиента, - «Карта сказочной страны»

Что это такое? Некий ориентир, результат, к которому осознанно и неосознанно стремится человек? Ощущение предназначения и представление о его реализации? Образ света, к которому стремится душа? Наверное, сколько людей, столько и ассоциаций с образом цели. Высокая вариативность образов цели затрудняет изучение этого явления и вытесняет его из сферы интересов современных исследователей. Однако именно образ цели является важнейшим условием социальной самореализации человека. «Чего ты хочешь в жизни добиться?» - спрашивают молодого человека родители, не подозревая, что этим вопросом косвенно помогают ему создавать собственный образ цели. В советские времена феномен «образа цели» не требовал специальных исследований, ибо он был продуман, определен и обоснован адептами коммунистического мировоззрения. Несколько десятилетий мы имели коллективный образ цели, что освобождало многих граждан от поиска своего собственного.
Сегодня все по-другому. Поэтому на современном этапе создание индивидуального образа цели становится актуальнейшей задачей каждого человека. Без собственного образа цели человек не может построить программу конструктивной самореализации. «Создать свой собственный образ цели» - звучит красиво, но как это сделать, какие основания нужны для этого? Главное условие формирования образа цели - это философское понимание смысла жизни. Но словосочетание «смысл жизни» звучит для многих еще более непонятно, нежели «образ цели». Современная психология пока не может дать человеку внятной формулировки понятия «смысл жизни». Поэтому люди интуитивно ищут ответ в оккультизме и художественной литературе. Этим, в частности, можно объяснять особую популярность Пауло Коэльо. Ключевая идея его произведений - идея Своей Судьбы, Предназначения, реализация которого и является смыслом жизни. Согласно Пауло Коэльо, образ цели обусловлен ощущением Своей Судьбы, следование которой позволяет человеку максимально использовать собственные таланты и способности в поступательном движении.
Интересно, что такой подход к образу цели перекликается с концепцией самоактуализации Абрахама Маслоу. Под самоактуализацией, как известно, А. Маслоу, понимал полное использование человеком собственных талантов, возможностей, способностей. Потребность в самоактуализации, в личностном совершенствовании занимает высшую ступень в иерархии потребностей и всегда связана с системой ценностей человека.
Можно предположить, что потребность в самоактуализации, личностном совершенствовании и система ценностей являются системообразующими факторами процесса формирования образа цели. При этом возможности, таланты, способности человека становятся инструментами для достижения цели; а ценности - нравственными ориентирами, позволяющими «не сбиться с пути». Можно ли самоактуализироваться без наличия образа цели? По-видимому, нет. Действительно, ради чего использовать свои таланты и возможности? Нередко это становится проблемой у одаренных людей: куда приложить свои способности? Поэтому подлинная самоактуализация начинается с создания образа цели. Итак, сделав круг, мы снова пришли к вопросу о том, с чего начинается процесс формирования образа цели. По-видимому, до подросткового возраста он протекает неосознанно, иррационально и связан с накоплением ребенком знаний о своих способностях и предпочтениях. Образ цели ребенка нереалистичен. Например, родители спрашивают 8-летнего мальчика: «Скажи, кем ты станешь, когда вырастешь?» А мальчик отвечает: «Я буду космонавтом!» или «Я буду бизнесменом и стану зарабатывать много денег!» И это прекрасно - у ребенка есть образ цели, пусть он недостаточно реалистичен, не продуман, не соотнесен с его возможностями, но он ЕСТЬ. Гораздо страшнее, когда ребенок на вопрос о том, кем он станет, когда вырастет, отвечает: «Не знаю...» Нередко в детских мечтах содержится уникальная информация о пути человека, о его предназначении. Жизнь всегда дает шанс еще раз вернуться к мечтам и попробовать воплотить те из них, которые актуальны и сегодня.
Итак, первые знания об образе цели дают нам наши детские или юношеские мечты. В подростковый период актуализируется экзистенциальная проблематика. Молодой человек ищет ответ на вопрос: ради чего я живу? То есть подросток осознанно или интуитивно начинает искать смысл своей уникальной жизни. Процесс этот может быть как болезненным, так и гармоничным. Многое зависит от условий развития и воспитания, а также индивидуальных особенностей. Параллельно с поиском ответа на вопрос о смысле жизни, активизируются все группы потребностей, и каждая из них начинает формировать определенную цель.
Представим варианты образов цели, формируемых различными группами потребностей, в таблице 1.

Таблица 1

Из таблицы видно, что все потребности продуцируют образ цели, связанный с переживанием определенного состояния - состояния удовлетворенности. Именно оно является показателем того, что цель достигнута. Для каждой группы потребностей - свое состояние удовлетворенности. Понятно, для того чтобы прийти к цели, необходимо построить программу ее достижения. При этом чем ниже стоит определенная потребность в иерархии, тем легче построить программу. Поэтому многие люди ограничивают себя реализацией образов цели, сформированных первыми тремя группами потребностей. Действительно, что нужно для счастья? Быть удовлетворенным психофизиологически, ощущать комфорт и безопасность, быть любимым и понятым. И все было бы хорошо, если бы... не вопрос о смысле жизни! Он вносит существенный дискомфорт в пространство внутреннего мира, провоцируя человека формировать образ цели более высокого порядка. Образ цели можно представить в виде айсберга. Его видимая часть - это осознаваемый образ цели. Невидимая часть айсберга - неосознаваемый образ цели и связанный с ним способ ее достижения.

Методика исследования

В возрастном промежутке от 6 до 7 лет с помощью данной методики можно решить следующие задачи.

• Накопить данные об индивидуальной динамике процесса формирования образа цели. Обследуя подростка многократно, можно увидеть, изменяется у него образ цели или является устойчивым. На основании этих данных можно составить прогноз относительно перспектив его психологической коррекции, сформулировать задачи психологической работы с ним.
• Оценить эффективность психологической и воспитательной работы в учебном или коррекционном учреждении. Например, при «первом срезе», до проведения планируемых воспитательных или психологических мероприятий, было установлено, что у большинства подростков образ цели относился к первым трем группам потребностей (психофизиологические потребности, потребность в безопасности, потребности в принадлежности и любви). При «втором срезе», после проведения психологических или воспитательных мероприятий (спустя год-два), оказалось, что у большинства подростков образ цели связан с более высокими потребностями (например, потребностью в знаниях).

Это является важным показателем эффективности используемых воспитательных или психологических программ. В выпускных классах использование данной методики эффективно для сбора текущей информации о состоянии образа цели. Эта информация необходима для того, чтобы составить прогноз относительно социальной адаптации по окончании школы и при необходимости, в случае неблагоприятного прогноза, составить программу психологической коррекции образа цели.

Процедура тестирования

Материалы : лист белой бумаги А4, цветные карандаши.
Инструкция : Сегодня нам предстоит отправиться в путешествие в собственный внутренний мир - в сказочную, фантастическую страну.
Вы можете спросить: «Как мы отправимся туда, куда невозможно прийти, где нельзя все рассмотреть, потрогать руками?» И будете правы: этой страны нет на карте мира. Правда, в сказках есть указание на то, что некоторые герои там побывали и в дальнейшем добились успеха. Помните задание: «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что»? Вот сейчас нам как раз и предстоит подготовиться к подобному путешествию. Итак...
Без чего опытный путешественник не отправится в путь? Конечно, без карты. Но, скажите, видели вы в продаже «Карту сказочной страны»? Действительно, такие карты не продаются. Что же делать? Придется рисовать карту самостоятельно. Сначала положите перед собой лист бумаги. Теперь подумайте о контуре, который определяет границы страны. Контур образует как бы силуэт страны. Одни путешественники считают, что контур внутренней страны должен напоминать силуэт человека, другие рисуют символ сердца, третьи обводят свою ладонь, четвертые изображают фантастический контур... Разум здесь не поможет, только сердце и рука путешественника знают силуэт его внутренней страны. Пожалуйста, возьмите карандаш и дайте возможность своей руке нарисовать замкнутый контур страны. Каков ее ландшафт? Чтобы это увидеть, необходимо раскрасить внутреннее пространство страны, ограниченное контуром. Главное - не думать долго, а просто дать своей руке возможность легко выбирать карандаши и раскрашивать карту. Вероятно, там появятся горы и долины, низменности и возвышенности, реки, моря, озера, леса, пустыни, болота...
Итак, карта внутренней страны готова. Это прекрасно. Но скажите, можно ли пользоваться этой картой? Похоже, пока это трудно. Почему? Возможно, чего-то не хватает? Для того чтобы «прочитать карту», нужны условные обозначения! Обычно условные обозначения помещаются внизу страницы. Или, если ваша карта заняла весь лист, вы можете поместить их на обороте листа. Пожалуйста, сделайте надпись «Условные обозначения». Теперь нам предстоит составить список использованных вами условных обозначений. Для этого каждый цвет, который вы использовали при раскрашивании карты, внесите в условные обозначения в виде небольшого цветного прямоугольника. Если вы использовали красный цвет, в списке обозначений появится красный прямоугольник; если при раскрашивании карты вы использовали зеленый цвет, появится зеленый прямоугольник, и так далее. Расположите цветные прямоугольники друг под другом, как это обычно делают картографы. Если вы использовали специальные значки для обозначения рек, водоемов, болот, лесов, полей, гор, их также необходимо представить в списке условных обозначений. Теперь необходимо дать свое название каждому цветному прямоугольнику, каждому значку. Поскольку это карта внутренней страны, то и ее ландшафт будет связан с вашими внутренними процессами: мыслями, чувствами, желаниями, состояниями. Могут появиться поляны раздумий, леса желаний, пещеры страхов, моря любви, реки мудрости, болота непонимания, пики достижений и прочее. Какой внутренний процесс, чувство, мысль, желание будет обозначать каждый цветной прямоугольник, - решать только вам. Это ваша страна, это ваша карта. Не стоит долго думать, первое, что приходит в голову, может оказаться самым правильным...

Итак, карта готова. Теперь по ней легко ориентироваться, особенно если знать направление. Что делают путешественники, собираясь в путь? Изучают карту и прокладывают маршрут своего путешествия. В первую очередь они намечают цель. Иначе зачем отправляться в путь?
Пожалуйста, возьмите яркий карандаш или ручку, внимательно рассмотрите карту и отметьте флажком цель предполагаемого путешествия. То есть место на карте, в котором вы хотите оказаться. Этот значок назовем «флажок цели».
Теперь рассмотрите границы страны и отметьте особым флажком место, в котором вы планируете войти в эту страну. Этот значок назовем «флажок входа».

Итак, у вас есть два флажка: «флажок цели», обозначающий место, являющееся целью вашего пути, и «флажок входа», обозначающий место, с которого начнется ваш путь.

Теперь нужно проложить маршрут до цели. Посмотрите, где находится «флажок цели» и как к нему лучше добраться. Как вы пойдете от «флажка входа» до «флажка цели»? Пожалуйста, обозначьте свой маршрут пунктиром или небольшими стрелочками. Путешествие всегда предполагает возвращение домой. Проложив маршрут к цели своего пути, опытный путешественник рассматривает варианты возвращения домой, выхода из страны. Пожалуйста, рассмотрите внимательно свою карту и отметьте особым флажком место, в котором вы планируете выйти из страны. Этот значок назовем «флажок выхода». Иногда он совпадает с «флажком входа», иногда - нет. Проложите маршрут от «флажка цели» до «флажка выхода».
Итак, у вас есть карта, есть цель пути и маршрут. А значит, есть готовность к путешествию по собственной внутренней стране. Но, говорят, если подробно рассмотришь маршрут своего путешествия, то как будто бы совершишь его. Представьте себе, что вы возвратились из путешествия, положили перед собой лист бумаги и написали: «Это путешествие научило меня...» Пожалуйста, закончите фразу. А теперь взгляните на весь свой маршрут и отметьте каким-либо значком ту точку, в которой, как вам кажется, вы находитесь сейчас. Спасибо!

2.2. Анализ результатов исследования

Психологический анализ семь ключей от «Карты сказочной страны»

1. Энергия рисунка . Энергия рисунка - это особое ощущение от рисунка; чувства, которые вызывает карта (см. Приложение 1).

2. Местоположение «флажка цели» . Название территории, на которой расположен «флажок цели», - это метафора неосознанного, интуитивного стремления автора карты. В данном случае неосознанной цели. Допустим, «флажок цели» находится на Возвышенности достижений. Это означает, что автор рисунка активно стремится к определенным социальным достижениям, так как горы, возвышенности символизируют социальный рост, развитие.

Другой пример - «флажок цели» находится на Поляне раздумий. Это означает, что в данный момент для автора актуален процесс размышлений, но, вероятно, он пока не может посвятить этому столько времени, сколько необходимо. Может, он колеблется с принятием решения, или занят решением некоторой задачи, или ощущает, что нужно остановиться и подумать, все взвесить и сделать важный выбор, который может стать судьбоносным.
Еще пример - «флажок цели» находится в Море желаний на Острове любви. Это означает, что в данный момент для автора наиболее важными являются романтические взаимоотношения, поиск партнера или совершенствование отношений с ним. Вода (озера, моря, реки) символизирует чувственность, эмоциональность, чувствительность, женственность, эротизм. Поэтому, если «флажки целей» попадают на водную территорию, это часто свидетельствует о том, что создатель карты чувствителен, интуитивен, эмоциональная жизнь для него имеет большое значение.

«Флажок цели» может находиться на пересечении двух или трех территорий. Это означает, что образ цели объединяет несколько процессов. Каких - об этом расскажут названия территорий. Для того чтобы автор чувствовал себя удовлетворенным, ему необходимо гармоничное сочетание, объединение этих процессов .

Итак, местоположение «флажка цели» расскажет о том, к какому состоянию неосознанно стремится автор карты (гармонии, отдыха, ясности, удовлетворенности, успеха и пр.). Это состояние будет относиться к определенной группе потребностей (таблицу потребностей и соответствующий образ цели можно еще раз посмотреть в начале этой статьи).

3. Расположение «флажка цели» относительно центра карты. Если «флажок цели» расположен в центре карты, это означает, что образ цели является интегрирующим для личности автора. То есть достижение данной цели позволит гармонизировать его состояние, мироощущение, обрести покой и стабильность. С другой стороны, центральное положение «флажка цели» указывает на способность автора находить общее в различных точках

зрения, координировать, балансировать, уравновешивать разнообразные процессы в команде. Всю карту можно условно разделить на три равные части по вертикали и три равные части по горизонтали. Каждая вертикаль и горизонталь имеют определенное символическое значение.

По горизонтали Левая , «женская» часть - символизирует прошлое, то, что человек уже имеет, на что может опираться. Левая часть также может символизировать внутренний мир человека; отражать его глубинные личностные процессы. Интроверсия.

Центральная часть - символизирует настоящее, актуальные для человека процессы, то, о чем он думает, к чему стремится, что является для него значимым.

Правая, «мужская» часть - символизирует будущее, социальные процессы, взаимоотношения в социуме, устремленность в будущее. Экстраверсия.

По вертикали Верхняя часть символизирует ментальные процессы: мысли, идеи, фантазии, планы, воспоминания. Центральная часть символизирует эмоциональные процессы. Нижняя часть символизирует сферу реальных действий. Реализацию планов. Землю, почву под ногами. Если «флажок цели» находится в верхней части карты, можно говорить о склонности автора рисунка к ментальным построениям. Если «флажок цели» расположен в правой верхней части, - перед нами «генератор идей», человек, устремленный в будущее. Ему нетрудно искать и находить новые, нестандартные решения. Смещение «флажка цели» в правую часть свойственно людям, ориентированным в будущее, стремящимся к социальным достижениям, инновациям.

4. Характер маршрута . Теперь область наших исследований - маршрут от «флажка входа» до «флажка цели». Линия маршрута и его характер расскажут о том, каким образом и по какому сценарию человек склонен добиваться желаемого, идти к своей цели. Вопросы для анализа пути к цели:
- Через какие территории пролегает маршрут к цели?
Например, маршрут к цели пролегает сначала через Горы препятствий, потом через Долину разочарований, затем через Пустыню поиска, к Озеру надежды на Вершину успеха. Это означает, что в начале пути автор склонен рисовать себе препятствия, ограничения (Горы препятствий). Это приводит его к разочарованию, он может потерять веру в свои силы (Долина разочарований). Но потом он берет себя в руки и начинает искать выход из создавшегося положения (Пустыня поиска). Благодаря этому у него появляется надежда и энергия для достижения цели (Озеро надежды). И при условии, что он будет верить в победу, он достигнет цели (Вершина успеха).
Анализ маршрута позволит понять, склонен ли автор неосознанно придумывать препятствия на пути к достижению цели? Чаще всего человек сам себе изобретает ограничения и ловушки. Как говорил известный сатирик: «Мы сами себе придумываем трудности, а потом мужественно их преодолеваем».
- Маршрут проложен по прямой или петляет по всей стране?
Это наблюдение позволит определить стратегию движения к цели. Есть люди, которые идут прямо, не сворачивая, не отвлекаясь. Помните, в фильме «Чародеи» Ивана учили проходить сквозь стену? Для этого было необходимо: видеть цель и верить в себя. Оба этих условия есть у тех, чей путь проложен по прямой. Правда, у таких людей есть одна особенность: они могут быть одержимы целью. С одной стороны, это прекрасно. Но с другой - это может мешать им видеть маленькие чудеса повседневности.
Если путь петляет по стране, это означает, что автор карты человек творческий, увлекающийся, любознательный. Ему хочется везде побывать, все посмотреть. Это прекрасно.

Есть ли на маршруте территории, где происходит «хождение по кругу»?
Территория, на которой приходится ходить по кругу, либо является камнем преткновения, нерешенной проблемой, либо значимым для человека ресурсным состоянием.

5. Расположение «флажка входа» и «флажка выхода» . «Флажок входа» и «флажок выхода» задают начало и конец пути. Они могут быть расположены в пяти основных комбинациях.

1. «Флажок входа» и «флажок выхода» совпадают (или находятся в одной части карты). Человек приходит к тому, с чего начал, но на новом уровне, с новыми знаниями. Символизирует завершение цикла «спирали жизни» и переход на следующий уровень. Человек умеет учиться на собственном опыте, гармонично доводить дело до конца.

2. «Флажок входа» находится в нижней части, «флажок выхода» - в верхней. Человек склонен идти от практики - к теории. Сначала действует, пробует, потом осмысляет. Исследователь, идущий эмпирическим путем. Человек дела.

3. «Флажок входа» находится в верхней части, «флажок выхода» - в нижней. Человек склонен идти от теории - к практике. Он умеет сначала все обдумать, взвесить, потом перейти к делу.

4. «Флажок входа» находится в левой части, «флажок выхода» - в правой.
Прежде чем принять решение, начать какое-либо дело, человек может переживать, обдумывать стратегию, тревожиться. Но, начав движение, обретает чувство перспективы. Умеет использовать прежние наработки команды в новых делах.

5. «Флажок входа» находится в правой части, «флажок выхода» - в левой.
Человек умеет тонко чувствовать различные новые веяния, имеет нюх, чутье на нечто выгодное и перспективное. Умеет «встраивать» инновационное в традиционное.

6. Урок путешествия . Здесь центром внимания становится продолжение фразы: «Это путешествие научило меня, прежде всего...» Высказывание, которым автор продолжил эту фразу, расскажет о том, над чем в данный момент «работает» его внутренний мир, над чем он размышляет, какие вопросы неосознанно решает, в каком направлении развивается.
Фактически, продолжая заданную фразу, автор находит смысл текущего жизненного момента, урока.

7. Точка актуального состояния. Это самое последнее задание «Карты внутренней страны». Точка актуального состояния покажет, на какой территории автор находится сейчас. Точка актуального состояния располагается до или после «флажка цели». «Ключи» помогут провести психологической анализ карты и сформулировать перспективные задачи психологической работы с автором. Безусловно, для определения таких задач требуются опыт и навыки психологического анализа рисунков. Этому можно научиться на специальном семинаре авторской подготовки сказкотерапевтов.

Выводы

Психотерапевтическая работа с детьми и использование игры в терапии восходит к клиническому случаю маленького Ганса, описанного Зигмундом Фрейдом в 1909 году. Фрейд видел Ганса только однажды во время короткого визита, и лечение состояло в том, что он посоветовал отцу мальчика, как реагировать на поведение мальчика, основываясь на своих наблюдениях за игрой Ганса.

Маленький Ганс – это первый описанный случай, в котором трудности ребенка относятся за счет эмоциональных причин. Рейзман указывал, что на заре двадцатого века специалисты обычно считали, что нарушения у детей возникают, как результат недостатков в обучении и воспитании.

Кэннер на основании своего исследования пришел к выводу, что в начале XX века в работе с детьми не использовалось ни одного подхода, ни одной процедуры, которые можно было бы хоть в каком-то смысле рассматривать как детскую психиатрию. Игровая терапия возникла из попыток применить в работе с детьми психоаналитический подход. Если принять во внимание то, как мало было известно о детях в начале века, можно только удивляться тому, что формально и жестко структурированный подход, используемый в психоаналитической работе с взрослыми, направленный на то, чтобы добыть материал для истолкования, прежде всего, в процессе воспоминаний клиента, так скоро был признан неадекватным и неудобным для работы с детьми.

Вслед за работой Фрейда с Гансом, Гермина Хаг-Хельмуд стала, видимо, одним из первых терапевтов, утверждающих, что игра является наиболее ответственным моментом в психоанализе ребенка, и предложивших детям, с которыми проводилась терапия, игрушки, для того чтобы они могли выразить себя. Хотя хронологически ее работы предшествуют работам Анны Фрейд и Мелани Клейн, она не сформулировала какого-либо определенного терапевтического подхода и использовала игровые материалы только с детьми старше шести лет.

Тем не менее, она привлекла внимание к тому, как трудно применять методы, используемые в терапии взрослых, в работе с детьми. По-видимому, та проблема, с которой мы сталкиваемся сейчас лицом к лицу, существовала и тогда: мы пытаемся применить в работе с детьми методы, отработанные с взрослыми клиентами, и обнаруживаем, что детский психоанализ радикально отличается от психоанализа у взрослых. Психоаналитики обнаружили, что дети не могут описывать свое беспокойство словами, как это делают взрослые. В отличие от взрослых, детей, по-видимому, ничуть не интересует исследование собственного прошлого или обсуждение стадий своего развития. Они часто отказываются даже попробовать свободно ассоциировать. Соответственно, многие терапевты, работавшие с детьми в начале века, прибегали к непрямому терапевтическому контакту посредством наблюдения за детьми.

В 1919 году М. Клейн стала использовать игровую технику как средство анализа при работе с детьми моложе шести лет. Она считала, что детская игра точно так же направляется скрытыми мотивациями и свободными ассоциациями, как поведение взрослых. Были проанализированы те случаи, когда игра использовалась вместо свободных словесных ассоциаций.

Таким образом, игровая терапия позволила непосредственно проникнуть в детское бессознательное. Она отмечает, что ее наблюдения позволили извлечь из игры ребенка дополнительную информацию. В то же самое время Анна Фрейд стала использовать игру для установления контакта с ребенком. В отличие от Клейн, она подчеркнула, что прежде, чем приступить к толкованию бессознательных мотиваций, скрывающихся за рисунками и игрой ребенка, чрезвычайно важно наладить эмоциональный контакт между ребенком и терапевтом. И Клейн, и Анна Фрейд утверждали, что чрезвычайно важно вскрыть прошлое и усилить «эго» ребенка. Обе они также считали, что игра является тем средством, которое делает самовыражение ребенка свободным.

Заключение

Весьма показательным для игровой модели лечения, является представление о том, что игра, отражающая систему актуальных отношений ребенка, одновременно воспроизводит отношения между внутренними объектами. Кроме того, игра выступает при этом в качестве универсального средства «удерживания» чувств членов семьи в общем «пространстве» и создания атмосферы взаимной поддержки. Весьма характерным для данной модели работы является также стремление психотерапевта видеть в действиях и высказываниях участников игры некий скрытый смысл, связанный с ее символической природой (в частности, с тем, что предметы игровой деятельности выступают в качестве внутренних объектов, отражающих опыт интернализации отношений). С учетом этого весьма значимой представляется необходимость в своевременных комментариях психотерапевта, способствующих прояснению смысла действий и переживаний участников игры.

Важно увидеть в симптомах нарушенного поведения ребенка отражение проблем и конфликтов, характерных для семьи в целом. Поэтому работа с семьей не заканчивается устранением у ребенка тех или иных симптомов заболевания, но предполагает определенный «переходный период», связанный с осознанием всеми членами семьи того, что эмоциональные и поведенческие нарушения у ребенка в действительности являются внешними маркерами внутрисемейных конфликтов, а также с необходимостью восстановления семейного «гомеостаза».

Тесно связанным со способностью психотерапевта понимать и использовать «язык» игры (так же, впрочем, как и иные формы невербальной коммуникации, связанные с художественной и двигательной экспрессией и т. д.) является и такое качество, как умение понимать скрытый, метафорический смысл действий и высказываний участников игры. Ранее уже подчеркивалось, что игра, равно как и всякая другая творческая деятельность, связана с неоднократными переходами от обыденного к метафорическому (или «мифологическому») уровню восприятия действительности, с активным взаимодействием первичных и вторичных психических процессов. Поэтому действия и высказывания участников психотерапевтических сессий, а также продукция их творческой деятельности, нередко заключают в себе скрытый смысл, связанный с тем, что они отражают разные уровни опыта участников психотерапевтического процесса:

Уровень актуальных, «взрослых» отношений, на который оказывают влияние социально-экономические, политические и культурные факторы;

Уровень, связанный с проявлением реакций переноса и интериоризованным опытом объектных отношений;

Уровень, связанный с проявлением чувств, фантазий и других внутрипсихических процессов, разделяемых членами семьи;

Уровень архетипических представлений.

Очевидно, что в нашем обществе имеется большое число детей с серьезными эмоциональными и поведенческими нарушениями. Чтобы помочь им, необходимы новые формы психотерапевтической работы. Поскольку нарушения детской психики часто отражают внутрисемейные дисгармонии, дети не очень охотно идут на сотрудничество со специалистами. Во многих случаях причины проблем, имеющиеся у них, коренятся в дисфункциональности их семейного окружения. Семейная психотерапия является средством исправления сложившейся ситуации.

К сожалению, традиционная институциональная культура, свойственная большинству отечественных учреждений, занимающихся решением вопросов психического здоровья населения, выступает в качестве одного из наиболее серьезных препятствий (наряду с такими, как отсутствие правовой базы психотерапии, достаточного социального запроса на психотерапевтические услуги, несовершенство системы подготовки кадров и т. д.) на пути внедрения новых направлений психотерапевтической работы, к которым можно отнести и семейную игровую психотерапию. Сохранение авторитарного, патерналистского подхода, нивелирующего роль клиентов и их семей в решении большинства вопросов, связанных с их лечением, ролевая ригидность самих специалистов, вынужденных действовать в жестких рамках государственных служб и в условиях нередкого административного произвола, «табуированность» практически любых вопросов, связанных с решением психологических проблем самого персонала, не могут не ограничивать диапазон психотерапевтического взаимодействия специалистов с членами семей при попытках использования новых направлений психотерапии.

Тем не менее профессиональный уровень отечественных специалистов, повышение которого в немалой степени зависит от возможности получения информации о новых направлениях современной психотерапии, и возможность свободного выбора различных моделей и форм практической работы наряду с другими составляющими будут способствовать превращению семейной игровой психотерапии в действенный инструмент помощи многим соотечественникам и оздоровлению «экологии» российских семей.

Обучающие способы, приёмы и содержание заданий по развитию эмоций

1. Рассматривание собственной мимики перед зеркалом. Сознательное изменение выражения лица и ответ ребёнка на вопрос взрослого: «Что теперь ты чувствуешь?» - отрабатывается связь между мимическим проявлением и эмоциональным самочувствием (прямая и обратная).
2. Игра «Артисты немого кино» - проводится перед зеркалом; возможны разные формы игры: задаётся текст или эмоциональный звуковой образ, который сопровождается мимическими и пантомимическими эмоциями, и под неё ребёнок подбирает ситуацию, соответствующего персонажа и т. д. Активное использование видеотехники.
3. «Мимический диктант» - специальный текст (например, «сценарий фильма») сопровождается мимикой, вокализациями-звукоподражаниями и пантомимикой ребёнка; проводится перед зеркалом.
4. Тот же «мимический диктант», но записанный на видеоплёнку; ребёнок может сравнить свою экспрессию с эмоциональной выразительностью других детей (только при желании ребёнка). Неудачи не отмечаются, удачи вызывают положительную оценку взрослого; здесь же отрабатывание разных видов походки, особое выделение благородства движений и походки, обучение способам связи собственного внутреннего самочувствия и выражения его в походке (красота, легкость, собранность и т. д.).
5. Эмоциональный аутотренинг через эмоциональную идентификацию (отождествление) с любым персонажем – поскольку в подобной ситуации ребёнок всецело сосредоточен на взаимодействии и общении с персонажем, взрослый голосом и поступками персонажа может открывать ребёнку его эмоциональный образ, который для него чаще всего отсутствует, корректировать его, поддерживать позитивные стороны, снимать неуверенность в проявлении своих эмоций, подчёркивать их эстетические стороны и т. п.
6. Рассказывание сказок, историй (извлечённых из литературных источников, придуманных взрослым или самим ребёнком) от первого лица, где вместо главного персонажа – «Я»; воспитатель при этом старается задержать ребёнка на передаче своих внутренних переживаний. Такой рассказ в группе может подхватываться детьми по цепочке, но каждый, продолжая сюжет, говорит только от себя (здесь ребёнку открывается возможность сравнить свои собственные переживания с переживаниями других детей и взрослого) и т. д.
7. Проигрывание ситуаций и сюжетов, где от ребёнка требуется произвольная регуляция эмоций: хладнокровие, эмоциональная выдержка, овладение своим страхом или неуместным весельем, преодоление неуверенности. Например, принятие ребёнком роли спортсмена на чемпионате, когда остальные дети создают эмоционально-выразительный фон болельщиков. Ребёнок – «чемпион» не должен поддаться эмоциональному воздействию, должен устоять перед общим эмоциональным настроением и т. п. И наоборот, использование взрослым эмоционального заражения и коллективного сопереживания для изменения качественного соотношения эмоциональных переживаний, составляющих структуру эмоциональной сферы «Я» ребёнка.
8. Создание «автопортрета» - рисунок, «фотография» (рисование своего портрета в игре в фотографию). В семье – игра-упражнение «Какой Я»: ребёнок диктует взрослому «Письмо незнакомому другу», в котором свои особенности и воссоздает свой эмоциональный образ.

Литература

1. Аникеева Н.П. Воспитание игрой. М., 1987.
2. Буре Р.С. Воспитание в процессе обучения на занятиях в детском саду. – М., 1981.
3. Волков Б.С., Волкова Н.В. Методы изучения психики ребенка. – М., 1994.
4. Воспитание детей к игре. – М., 1983.
5. Воспитание дошкольника в семье: Вопросы теории и методики / Под ред. Т.А.Марковой. – М., 1979.
6. Воспитание и обучение детей 6-го года жизни / Под ред. Л.А.Парамоновой, О.С.Ушаковой, - М., 1987.
7. Выготский Л.С. Игра и ее роль в психическом развитии ребенка. // Вопросы психологии. 1996 - № 6.
8. Гальперин П.Я., Эльконин Д.Б., Запорожец А.В. К анализу теории Ж.Пиаже о развитии детского мышления. Послесловие к книге Д.Флейвелла. Генетическая психология Ж.Пиаже - М., 1967.
9. Годдфруа Ж. Что такое психология // В 2 т. М., 1991. Т.2 - с.19-23, 34-38, 43-46, 50-53, 61.
10. Давыдов В. Проблемы развивающегося обучения, 1986.
11. Дональдсон М. Мыслительная деятельность детей. М., 1985.
12. Доронова Т.Н., Якобсон С.Г. Обучение детей 2-4 лет рисованию, лепке, аппликации в игре – М., 1992.
13. Дошкольникам о художниках детской книги: Книга для воспитателя детского сада / Под ред. А.А.Афанасьева и др.. –М., 1991.
14. Заморев С. И. Игровая психотерапия. СПб.: Речь, 2002. С. 136.
15. Зварыгина Е.В., Комарова Н.Ф. Перспективное планирование по формированию игры. – М., 1989.
16. Зеньковский В.В. Психология детства. – М., 1995 г.
17. Костина Л. М. Игровая терапия с тревожными детьми. СПб: Речь, 2002. С. 160.
18. Казакова Т.Г. Развивайте у дошкольников творчество. – М., 1984.
19. Карабанова О. С. Игра в коррекции психического развития ребёнка. – М., 1997.
20. Кон И.С. Ребенок и общество. М., 1988. Гл.1. Кризис семи лет. С.376-385; Кризис трех лет. С.368-375;
21. Лисина М.И. Проблемы онтогенеза общения - М., 1986.
22. Литература и фантазия. Сборник: Книга для воспитателей детского сада и родителей. //Составитель Л.Е.Стрельцова. - М., 1992.
23. Лэндрет Г.Л. Игровая терапия: искусство отношений. - М., 1994.
24. Люблинская А.А. Детская психология: Учебное пособие для студентов педагогических институтов. – М., 1971.
25. Макарова Е.Г. В начале было детство: Записи педагога. – М., 1990.
26. Михайленко Н.Я. Педагогические принципы организации сюжетной игры. //Дошкольное воспитание. – 1989. - № 4.
27. Михайлова А. Рисование дошкольников: процесс или результат? // Дошкольное воспитание. – 1994. - № 4.
28. Мустака С. К. Игровая терапия. СПб.: Речь, 2003. С. 282.
29. Обухова Л.Ф. Детская психология: теории, факты, проблемы. М.,1995.
30. Обухова Л.Ф. Концепция Ж.Пиаже: за и против. М., 1981.
31. Оклендер В. Окна в мир ребенка. Руководство по детской психотерапии.- М., 1997.
32. Особенности психологического развития детей 6-7летнего возраста / Под ред. Д.Б. Эльконина, А.Л. Венгера. – М., 1988.
33. Осипова А. А. Общая психокоррекция: Учебное пособие для студентов вузов. - М., 2000.
34. Палагина Н.Н. Воображение на ранних стадиях онтогенеза. – М., 1992.
35. Пидкасистый П.И. Технология игры в обучении – М., 1992г.
36. Программа детского сада. Коррекционная работа в детском саду. Институт коррекционной педагогики.
37. Психотерапевтическая энциклопедия // Под ред. Б. Карвасарского – СПб., 1998.
38. Психокоррекционная работа с детьми // Под ред. И. В. Дубровиной. - М., 1999.
39. Хрестоматия для детей старшего дошкольного возраста: Книга для воспитателя детского сада / Составитель З.Я.Рез и др. – М., 1990.
40. Хухлаева О., Хухлаев О., Первушина И. Маленькие игры в большое счастье. – М., 2001.
41. Хэдьюсон Х., Шеффер Ч. Практикум по игровой психотерапии. – СПб., 2000.
42. Черняева С. А. Психотерапевтические сказки и игры. СПб.: Речь, 2002. С. 168.
43. Чистякова М. И. Психогимнастика. – М., 1995.
44. Шадрина А.А. Детские народные игры – Якутск, 1990.
45. Шульга Т. И., Слот В., Спаниярд Х. Методика работы с детьми «группы риска». – М., 2001.
46. Экки Л. Театрально-игровая деятельность // Дошкольное воспитание. – 1991, - № 7.
47. Эльконин А.Б. Детская психология. – М., 1960.
48. Эльконин Д.Б. Символика и ее функции в игре детей // Дошкольное воспитание 1966г. №3
49. Эльконин Д.Б. Детская психология. М., 1960.
50. Эльконин Д.Б. Избранные психологические труды. М.,1989.С.25-77,177-199,212-220, 258-280.
51. Эльконин Д.Б. Психология игры. М., 1978.
52. Эмоциональное развитие дошкольника /Под ред. А.Д.Кошелевой. – М., 1985.
53. Эйдемиллер Э. Г. Семейный диагноз и семейная терапия. СПб.: Речь, 2003
54. Юнг К. Конфликты детской души. М. 1995 .
55. Шаповаленко И.В. Возрастная психология(Психология развития и возрастная психология). М.: Гардарики, 2005.-349с.
56. Леванова Е.,Волошина А., Плешаков В. Игра в тренинге. Питер, 2008.