Й. Хейзинга. Йохан хейзинга

) университетов.

Биография

В годы немецко-фашистской оккупации Нидерландов учёный был арестован и заключён с августа по октябрь 1942 года в концлагерь, после чего ему было запрещено жить в Лейдене . Он скончался 1 февраля 1945 года близ города Арнема в доме своего коллеги по университету Рудольфа Клеверинги.

Труды

Доктор Антон ван дер Лем о творчестве Хёйзинги

Голландский исследователь творчества Йохана Хёйзинги доктор Антон ван дер Лем, говоря о неослабевающей привлекательности работ своего знаменитого соотечественника, указывает на пять их наиболее существенных признаков:

• Любовь к истории исключительно ради неё самой. В подходе к изучению прошлого Хёйзинга, следуя Якобу Буркхардту , стремится не «извлечь уроки на будущее», но увидеть непреходящее. Он не преследует политических, экономических или социальных целей. Многие страницы его произведений характеризуются чертами осязаемой подлинности. Идеологические пристрастия над ними не властны.
• Плюралистическое понимание истории и отказ от соблазнительных объяснений. История - живой, многогранный процесс, который мог бы протекать и иначе. История не имеет ни цели, ни необходимости, ни двигателя, ни всеопределяющих принципов. Хёйзинга отвергает монопричинность при анализе исторических процессов. Это даёт возможность его произведениям сохранять убедительность независимо от текущего времени.
• Дар образного воплощения исторических событий. Хёйзинга не приемлет позитивистский взгляд на историю как на процесс, подлежащий рациональному объяснению. История для Хёйзинги не сообщение, не рассказ, а розыск, расследование.
• Идея «исторической сенсации». Хёйзинга сравнивает ощущение «исторической сенсации» с музыкальным переживанием, вернее с постижением мира через музыкальное переживание.
• Этический императив . Историк должен сохранять верность истине, по возможности корректируя свою субъективность. Стремление к истине - нравственный долг историка. Хёйзинга указывает на такие категории, как семь смертных грехов, четыре главные добродетели или стремление к миру и справедливости, как на ту мерку, с которой следует судить о событиях прошлого.

Определение истории по Хёйзинге

В эссе «Об определении понятия „история“» (нидерл. Over een definitie van het begrip geschiedenis ) Хёйзинга даёт следующее определение истории:

История - это духовная форма, в которой культура отдаёт себе отчёт о своём прошлом.

Оригинальный текст (нид.)

Geschidenis is de geestelijke vorm, waarin een cultuur zich rekenschap geeft van haar verleden

Over een definitie van het begrip geschiedenis

Хёйзинга трактует элементы этого определения следующим образом:

• Духовная форма - широкое понятие, включающее не только науку, но и искусство. Таким образом, определению соответствует не только научная история, но и нарративные хроники, исторические легенды и прочие формы исторического сознания, существовавшие и существующие в разных культурах.
• Культура . Под культурой в данном контексте понимается культурное сообщество, например, нация, племя, государство. Культура может быть монолитной, а может разделяться на различные субкультуры.
• Отдаёт себе отчёт . Это означает, что целью занятий историей (в какой бы форме они ни выражались - как хроника, мемуары, научное исследование) является понимание и интерпретация окружающей действительности.
• Своё прошлое . По Хёйзинге, каждая культура имеет своё собственное прошлое. Под прошлым конкретной культуры подразумевается не только прошлое самих представителей культуры, а тот общий образ прошлого (своего и чужого), который господствует в данной культуре. Хёйзинга считает, что каждая культура будет иметь свой взгляд на прошлое и будет «писать историю» по-своему. Более того, в пределах одной культуры разные субкультуры будут иметь разную историю (в значении «разный образ истории»). В качестве примера приводится различная интерпретация истории Нидерландов с точки зрения протестантов и социалистов. Хёйзинга считает эту ситуацию нормальной, но на том условии, что историк, работающий в рамках своей культуры, должен стараться следовать истине (этический императив).

Библиография

• Хейзинга Й. Об исторических жизненных идеалах / Пер. с голл. Ирины Михайловой. Под ред. Ю. Колкера. - London: Overseas Publications Interchange Ltd, 1992. - ISBN 1-870128-44-3 .
• Хейзинга Й. Homo Ludens. «Человек играющий»: Статьи по истории культуры. / Пер., сост. и вступ. ст. Д. В. Сильвестрова ; Коммент. Д. Э. Харитоновича . - М.: Прогресс-Традиция, 1997. - 416 с. - ISBN 5-89493-010-3 .
• Хейзинга Й.

Йохан Хёйзинга (1872-1945) - нидерландский историк и теоретик культуры. Профессор кафедры всеобщей истории в Гронингенском (с 1905) и Лейденском (с 1915) университетах.

Мировую известность получили труды по культуре европейского средневековая и Возрождения (»Осень средневековья» - 1919; «Эразм и век Реформации» - 1924) и по философии культуры (»Homo ludens» - «Человек играющий» - 1938) и др.

В области методологии исторического познания (»Новое направление в истории культуры», 1930 и др.) Xёйзинга примыкает к традиции швейцарского историка культуры Я. Буркхардта, отказываясь от формальных схем исторического процесса, его объективации. Он выдвигает на первый план понятия культуры и личности, представление о целостности той или иной эпохи, тезис о присущем ей особом культурном языке, идеал единства и духовной наполненности человеческой культуры. Парадокс его методологии заключается в том, что Xёйзинга подчёркнуто неметодологичен, он как бы прислушивается к голосу самой Истории, почти не интересуясь методологическими проблемами своей науки; не достигая целостности, полноты, системности в своей работе историка, он отрицает исторический фатализм, а вместе с тем и вообще познаваемость и возможность исторических законов. И в то же время в работах Xёйзинги четко прослеживается неумолимая логика историко-культурного мышления, благодаря которой разнообразные исторические факты складываются в целостную, диалектически противоречивую, сложную картину, жизни эпохи.

Для Xёйзинги характерен интерес к переломным, «зрелым и надламывающимся» эпохам, когда традиции вступают в диалог с обновляющими тенденциями в развитии культуры, причем в большей степени X. привлекает тезис об умирающей культуре, чем о зарождающейся или цветущей: средневековье как гармоничная целостность для него не провозвестие грядущего, а отмирание уходящего в прошлое, в Ренессансе же он вовсе не видит единого периода, ядра культурной эпохи. Возможно, проблема заключается всего лишь в произвольности выбора определенной точки зрения, а может быть, в экзистенциальном опыте 20 в., уверившем X. в том, что современность деградирует, и ее культура рушится. В таком контексте 15 век понимается как аллегория всей истории в ее «нормальности» и в ее «закате», а так же и как обнаружение архетипических праоснов современной культуры. Культурологическая позиция X. проясняется в работе «Homo ludens», книге об извечной первоздан-ности человеческой культуры, никогда не порывающей со своими истоками. X. прослеживает роль игры во всех сферах человеческой жизни и во всей истории в целом. Для него вся культура - игровая, игра - это больше, чем культура. Выступая в качестве культурно-исторической универсалии, игра заменяет собой все другие культурологические категории. Расценивая игру как творческое позитивное начало, X. наделяет серьезность атрибутом негативности. Несмотря на то, что ценность работы несколько приглушается неопределенностью ее выводов (X. вынужден апеллировать к неразрешимой запутанности проблемы серьезного и игры), само выдвижение игры на роль важнейшего элемента человеческой истории сыграло исключительную роль в философии культуры, ибо X. предопределил одну из ключевых тем современной культурологии, имеющей дело с целым рядом взаимосвязанных понятий - игра, карнавал, смех. Значение X. для современной истории, теории культуры определяется так же и тем, что в своих работах он наметил возможности новых методологических подходов: антропологического, структурно-типологического, семиологического и др., что свидетельствует о близости работ. X. с работами Леви-Стросса, Мосса и др., а его обращение к социальной психологии, специфике средневекового мировидения, того, что позднее получило название «ментальность», позволяет говорить о X. как о непосредственном предшественнике французской исторической школы «Анналов».

Йохан Хейзинга (1872-1945) – голландский культуролог. Он считает несуществующими объективные законы истории и, следовательно, невозможным построение объективной исторической и культурологической теории. Цель и способ познания он видит в выявлении основных настроений и мировоззрения эпохи, которое достигается через "вживание" исследователя в духовную суть событий. Его основными трудами являются "Осень средневековья", "В тени завтрашнего дня: анализ культурного недуга нашего времени", "Человек и культура".

Хейзинга считал, что нормальное состояние культуры может быть при наличии трех условий: равновесия духовных и материальных ценностей; направленности на идеал, выходящий за рамки индивидуальности; и господства над природой. Отсутствие этих условий определяет истощение и обездуховление европейской культуры.

Ученый призывает общество к самоограничению. Не возлагая надежд на разум и науку, он советует ограничивать права разума, чтобы дать место вере.

Особую известность Хейзинги принесла концепция игрового элемента культуры, изложенная в труде "Homo ludens" (1938 г.).

По мнению Хейзинги, "Игра старше культуры. Животные играют точно так же, как люди". Основополагающие факторы игры были уже в жизни животных: поединок, демонстрация, вызов, похвальба, кичливость, притворство, ограничительные правила: павлины распускают хвост и демонстрируют свой наряд, тетерева исполняют танцы, вороны состязаются в полете, шалашники украшают свои гнезда… "Состязание и представление, таким образом, не происходят из культуры как развлечение, а предшествуют культуре".

Каковы же характеристики игры?

"Игра обособляется от "обыденной" жизни местом действия и продолжительностью", т. е. имеет свое игровое пространство. "Внутри игрового пространства царит собственный, безусловный порядок". Порядок создается правилами, которые нельзя нарушать, ибо тогда рушится все здание игры. Настоящая игра есть "свободное действие", она не связана с материальной пользой, но дает радостное возбуждение, раскрывает человеческие способности, сплачивает группы. Игра воспитывает "человека общественного", способного добровольно и сознательно участвовать в жизни коллектива, подавлять свои эгоистические интересы, руководствоваться понятиями солидарности, чести, самоотречения.

Потребность в игре не связана с какой-либо ступенью развития культуры. Игра – экзистенциальная и витальная категория.

Хейзинга рассматривает игру в нескольких аспектах: как вид деятельности; как форму происхождения культуры; как обязательный элемент всякой культурной активности; как движущую силу развития культуры.

Особую ценность его концепции придает стремление автора проследить роль игры во всех культурных сферах: в поэзии, культовых отправлениях, юриспруденции, войне, быту, науке – во всей истории.

"В поступательном движении культуры гипотетическое исходное соотношение игры и не игры не остается неизменным. Игровой элемент в целом отступает по мере развития культуры на задний план. По большей части и в значительной мере он растворился, ассимилировался в сакральной сфере, кристаллизовался в учености, в правосознании, в формах политический жизни. При этом игровое качество в явлениях культуры уходило обычно из виду".

Вместе с тем Хейзинга предупреждает, что настоящую игру следует отличать от "пуерилизма" (от лат. puer – ребенок), сознательного ребячества, инфантильного балагана, в который все в большей мере погружается современная цивилизация.

Произведение Хейзинги, посвященное игре, - попытка создать образ "настоящей" культуры с тем, чтобы противопоставить его европейской культуре второй четверти XX века.

Доктор Антон ван дер Лем о творчестве Хёйзинги [ | ]

Голландский исследователь творчества Йохана Хёйзинги доктор Антон ван дер Лем, говоря о неослабевающей привлекательности работ своего знаменитого соотечественника, указывает на пять их наиболее существенных признаков:

Определение истории по Хёйзинге [ | ]

В эссе «Об определении понятия „история“» (нидерл. Over een definitie van het begrip geschiedenis ) Хёйзинга даёт следующее определение истории:

История - это духовная форма, в которой культура отдаёт себе отчёт о своём прошлом.

Оригинальный текст (нид.)

Geschidenis is de geestelijke vorm, waarin een cultuur zich rekenschap geeft van haar verleden

Over een definitie van het begrip geschiedenis

Хёйзинга трактует элементы этого определения следующим образом:

• Духовная форма - широкое понятие, включающее не только науку, но и искусство. Таким образом, определению соответствует не только научная история, но и нарративные хроники, исторические легенды и прочие формы исторического сознания, существовавшие и существующие в разных культурах.
• Культура . Под культурой в данном контексте понимается культурное сообщество, например, нация, племя, государство. Культура может быть монолитной, а может разделяться на различные субкультуры.
• Отдаёт себе отчёт . Это означает, что целью занятий историей (в какой бы форме они ни выражались - как хроника, мемуары, научное исследование) является понимание и интерпретация окружающей действительности.
• Своё прошлое . По Хёйзинге, каждая культура имеет своё собственное прошлое. Под прошлым конкретной культуры подразумевается не только прошлое самих представителей культуры, а тот общий образ прошлого (своего и чужого), который господствует в данной культуре. Хёйзинга считает, что каждая культура будет иметь свой взгляд на прошлое и будет «писать историю» по-своему. Более того, в пределах одной культуры разные субкультуры будут иметь разную историю (в значении «разный образ истории»). В качестве примера приводится различная интерпретация истории Нидерландов с точки зрения протестантов и социалистов. Хёйзинга считает эту ситуацию нормальной, но на том условии, что историк, работающий в рамках своей культуры, должен стараться следовать истине (этический императив).

Библиография [ | ]

• Хейзинга Й. Об исторических жизненных идеалах / Пер. с голл. Ирины Михайловой. Под ред. Ю. Колкера. - London: Overseas Publications Interchange Ltd, 1992. - ISBN 1-870128-44-3 .
• Хейзинга Й. Homo Ludens. «Человек играющий»: Статьи по истории культуры. / Пер., сост. и вступ. ст. Д. В. Сильвестрова ; Коммент. Д. Э. Харитоновича . - М.: Прогресс-Традиция, 1997. - 416 с. - ISBN 5-89493-010-3 .
• Хейзинга Й. Осень Средневековья / Пер. Д. В. Сильвестрова . Под ред. С. С. Аверинцева . - М.: Наука, 1988. - 544 с.: ил. - (

Хейзинга Йохан, 1872-1945

Голландский философ, историк и теоретик культуры. Автор работ: «Осень средневековья» (1919), «Homo Ludens» (1938), «В тени завтрашнего дня» (1939) и др.

С 1905 г. являлся профессором Гронингенского, а с 1915 г. - Лейденского университетов. Ректор Лейденского университета. В 1942 г. университет был закрыт нацистами, а сам ректор посажен в концентрационный лагерь для заложников.

Ах, если бы здоровый сон уже сам сделал из человека праведника!

Всеобщего пути назад нет. Есть только движение вперед хотя и кружат нам головы незнакомые глубины и дали, хотя и зияет перед нами ближайшее будущее, подобно пропасти в тумане. Хотя возврата к прошлому нет, прошлое может давать нам поучительный урок, служить ориентиром.

Во все времена моралисты не уставали жаловаться на резкое падение нравов.

Время от времени на этом свете должны случаться вещи, которые переходят всякие границы.

Всякая Игра есть прежде всего и в первую голову свободная деятельность. Игра по приказу уже больше не игра

Всякая игра что-то значит.

Всякая культура содержит некое стремление.

В мире высокой серьезности шулерам, мошенникам и лицемерам тоже всегда доставалось меньше, нежели тем, кто нарушал игру: вероотступникам, еретикам, неофитам, узникам совести

Если власть проповедует насилие, то следующее слово берут сами насильники.

Женщины менее прочих поддаются ослеплению происходящим. Они в точности знают, кто прячется за той или другой маской. Однако пугаются, если маска приближается к ним с угрожающим видом, и с визгом разбегаются по сторонам.

Животные играют точно так же, как люди.

Законы игры действуют вне норм разума, долга и истины.

Здоровый дух не боится брать с собой в дорогу весомый груз ценностей прошлого.

Жизнь стала слишком легкой. Моральные мускулы человека оказались не настолько сильны, чтобы выдержать ношу этого изобилия.

Игра преходяща, она минует и не имеет вне себя никакой собственной цели.

Искусство гораздо сильнее, чем наука, подвержено механичности и моде.

Искусство не терпит, когда стесняют его свободу. Точность не входит в его обязанности.

Каждый плохо поставленный вопрос искажает картину. И порою кажется, что вся история культуры в ее нынешнем виде состоит из одних только искаженных картин!

Каким бы обескураживающим ни был кризис мысли, он способен лишь тех привести в отчаяние, кому не хватает мужества принять эту жизнь и этот мир такими, какими они достались нам в дар.

Клуб идет игре, как голове шляпа.

Когда боится проигрыша целая нация, она не заслуживает другого названия, кроме как ребяческая.

Культура может называться высокой, если даже она не создала техники или скульптуры, но ее так не назовут, если ей не хватает милосердия.

Любая древняя поэзия есть вместе с тем и в тоже самое время культ, праздничное увеселение, коллективная игра, проявление искусности, испытание или загадывание загадок, мудрое поучение, переубеждение, околдовывание, ясновидение, пророчество, состязание.

Люди борются или играют ради чего-то.

Люди превращают в игрушку весь свет.

Людям всегда верилось, что прекрасное грядущее не за горами, стоит только руку протянуть.

Масса чувствует себя просто замечательно в состоянии полудобровольного оглупления.

Месть - это удовлетворение чувства чести, как бы извращенно, преступно или болезненно это чувство подчас не проявлялось.

Миф, в какой бы форме он не передавался, всегда есть поэзия.

Мы живем в мире одержимости. И мы это знаем.

Мы сами все вместе представляем собой в одно и то же время и врача и пациента.

Нас прямо-таки захлестывают события.

Невозможно приблизиться к истине без ясной постановки вопроса. Где неотчетлив вопрос, неотчетлив будет и ответ.

Непереваренные знания тормозят работу мысли, преграждают дорогу мудрости. Многознание превращается в маломудрие.

Не исследующая наука, а творящий язык породил вместе и слово и понятие.

Нынешние времена выглядят много запутанней, чем когда-либо прежде.

Ничто не способно так возбуждать в нас, носителях поздней культуры, чувство священной игры, как музыкальное переживание.

Никакая другая наука не распахивает свои ворота перед читающей публикой так широко, как история.

Прежде чем бороться за крупные проблемы, нужно многое выяснить в деталях.

Присущие народной душе чрезмерная слезливость и необузданная эмоциональность легко могут прорвать любую плотину и смести на своем пути решительно все.

Прогресс - рискованное дело и двусмысленное понятие.

Пустопорожний блеск формы вызывает иллюзию полноценного содержания.

Римская империя была голым, выдолбленным стволом.

Ростки нового всегда зарождаются внутри старого.

Современное общество, всецело окультуренное и большей частью механизированное, выглядит, однако, совсем иначе, нежели мечталось нашему Прогрессу.

Современное сознание легко путает интеллектуализм с рационализмом.

Среди доморощенных историков встречаются порой гиганты исторической мысли, а среди столпов университетской науки - бездушные лавочники, торгующие знаниями.

У каждой игры свои правила.

Человек нажимает кнопку, и жизнь врывается к нему в дом. Может ли такая жизнь сделать его духовно зрелым? Совсем напротив. Весь мир стал для него игрушкой. Нет ничего удивительного в том, что он держится, как ребенок

Человеческая культура возникает и развертывается в игре, как игра.

Чистое стяжательство не рискует и не играет.

Эпохе, склонной ради воли к жизни отвергать нормы познания и суждения, вполне к лицу оживление суеверия.