Интеллект шахматы. IQ и шахматы. Частная школа шахмат Realchess

Исследования ученых Мичиганского государственного университета показали, что интеллект, а не только неустанная практика, в значительной степени определяет умение игры в шахматы. Таким образом, исследователи получили убедительные доказательства связи когнитивных способностей с квалификацией, и, похоже, решили одну из самых обсуждаемых проблем в психологии, опровергнув теорию о том, что опыт основан исключительно на интенсивном обучении.

"Шахматы, вероятно, являются наиболее изучаемой областью исследований в сфере знаний и опыта, однако доказательства взаимосвязи между шахматными навыками и когнитивными способностями неоднозначны", - говорит ведущий автор исследования Мичиганского университета Александер Бургойн: "Мы проанализировали полувековую оценку исследований интеллекта и шахматных навыков и обнаружили, что когнитивные способности в значительной степени определяют индивидуальные различия в умении играть в шахматы".

"Когда дело доходит до опыта, обучение и практика, безусловно, являются частью пазла", - говорит профессор психологии Мичиганского университета Хэмбрик: "Однако это исследование показывает, что для шахмат, как минимум, интеллект – ещё одна часть пазла".

Для углубленного исследования, известного как метаанализ, исследователи рассмотрели 2300 научных статей по шахматным навыкам, специально предназначенных для исследований, которые включали в себя оценку когнитивных способностей (таких, как оценка уровня интеллекта) и объективных навыков игры в шахматы (таких, как ELO-рейтинг, оценивающий игроков на основе производительности игры). Итоговый образец включал 19 исследований, в которых приняло участие около 1800 человек.

"Метаанализ представляет собой первую попытку исследователей систематически изучить наилучшие из имеющихся данных о связи между интеллектом и шахматными навыками", говорит Бургойн, аспирант программы "Познание и когнитивная неврология" Мичиганского университета.

Исследование показало, что интеллект связан с навыками игры в шахматы в общей выборке, но особенно среди молодых шахматистов и людей с низким уровнем мастерства игры. При этом игроки высшего уровня обладают различным уровнем интеллекта, но практически все они достаточно умные люди.

Хембрик дает такое объяснение: "Представьте себе, гений может стать квалифицированным шахматистом относительно легко, в то время как человеку со средним интеллектом может потребоваться для этого больше времени. Поэтому идея заключается в том, что если вы тренируетесь интенсивнее, получаете больше навыков и знаний об игре, вы можете обойти ограничения, обусловленные когнитивными способностями". Это может быть справедливо для шахмат, добавляет он, но не для всех видов деятельности.

11 мая 1997 года в Эквитабл‑центре в пригороде Манхэттена Гарри Каспаров, который с 1985 года был чемпионом мира по шахматам, сдался всего лишь после 19 ходов в последней игре матча, состоявшего из 6 партий, в котором он играл против Deep Blue , шахматного компьютера, разработанного инженерами IBM.

Это было второе поражение Каспарова в матче: он выиграл одну игру; три другие окончились вничью – это означало, что он проиграл весь матч и, что еще важнее, лишился своего неофициального титула «лучшего шахматного мозга на всей планете», по словам репортера New York Times , присутствовавшего при этом событии.

В шахматном мире и за его пределами разыгрались грандиозные споры о том, что означает поражение Каспарова. (За несколько дней до матча журнал Newsweek опубликовал большую статью, на обложке красовалось название, которое дал журнал этому матчу – «Последний оплот человеческого мозга».)

На мрачной послематчевой конференции Каспаров сказал, что он стыдится своего проигрыша и озадачен необыкновенными способностями Deep Blue . «Я – всего лишь человек, – вздохнул он. – Когда я вижу перед собой что‑то, намного превосходящее мое понимание, я начинаю бояться».

Для многих людей триумф Deep Blue символизировал не только вызов человеческому мастерству в шахматах, но и экзистенциальную угрозу уникальному интеллекту нашего биологического вида. Это как если бы школа дельфинов сочинила великолепную симфонию.

Действительно, умение играть в шахматы довольно долго считалось символом гибкости мозга: чем ты интеллектуальнее, тем лучше играешь в шахматы, и наоборот. В своей вышедшей в 1997 году книге «Гений в шахматах» британский гроссмейстер Джонатан Левитт вывел точное математическое соотношение между IQ и шахматными талантами, назвав его равенством Левитта:

Elo ~ (10 x IQ) + 1000

Сочетание Еlo обозначает турнирный рейтинг игрока – и в своем равенстве, объяснял Левитт, он имел в виду самый высокий рейтинг, которого игрок может достигнуть «после многих лет участия в турнирах и изучения шахмат». (Забавная закорючка после слова Elo означает приблизительное равенство.) Так что если у вас среднестатистический IQ, равный 100, то, по вычислениям Левитта, высший рейтинг, на который вы когда‑либо можете надеяться, будет равен 2000. IQ, равный 120, может потенциально добыть вам 2200 очков. И так далее.

Но не все принимают предпосылку о том, что шахматные таланты тесно и непосредственно связаны с чистым IQ. Джонатан Роусон, молодой шотландский гроссмейстер, который написал несколько провокационных книг о шахматах, называет равенство Левитта «совершенно неверным».

Роусон говорит, что наиболее важные таланты в шахматах вообще не имеют отношения к интеллекту; это таланты психологические и эмоциональные .

«Большинство ведущих академических трактатов по шахматам упускают из виду то, что является важнейшими составляющими мышления и чувствования шахматного игрока, – писал Роусон в своей книге «Семь смертных шахматных грехов» (The Seven Deadly Chess Sins ). – Их вина в том, что они воспринимают шахматы как почти исключительно когнитивное занятие, где выбор ходов и понимание позиций опирается только на основу ментальных паттернов и умозаключений».

Две наиболее важные управляющие функции – это когнитивная гибкость и когнитивный самоконтроль. Оба эти навыка занимают центральное место в той подготовке, которую Шпигель дает своим ученикам.

В реальности же, писал он, если вы хотите стать великим шахматистом или пусть даже просто хорошим, «ваша способность распознавать свои эмоции и находить применение им до последней капли так же важна, как и способ вашего мышления».

В ходе шахматных занятий в IS 318 и в послеигровых инструктажах учащихся во время турниров Элизабет Шпигель часто передает своим питомцам специфическое шахматное знание: как заметить разницу между славянской и полуславянской защитой; как определить сравнительную ценность слона, передвигающегося по белым полям, и слона, передвигающегося по черным.

Но бóльшую часть времени (и это поразило меня, пока я наблюдал за ее работой) то, что она делала, было намного проще – и одновременно намного сложнее: она учила своих учеников новому способу мышления . Ее методология тесно связана с метакогнитивными стратегиями, которые изучал Мартин Селигман и преподавала Анджела Дакворт. А мне ее система показалась неразрывно связанной еще и с исследованиями, которые проводят неврологи в области управляющих функций – тех ментальных способностей высшего порядка, которые сравнивают с контрольным центром авиадиспетчеров в мозгу.

Две наиболее важные управляющие функции – это когнитивная гибкость и когнитивный самоконтроль. Когнитивная гибкость – это способность видеть альтернативные решения задач, думать «за пределами ящика», вести переговоры в незнакомых ситуациях. Когнитивный самоконтроль – это способность подавить инстинктивную или привычную реакцию и заменить ее более эффективной, но менее очевидной.

Оба эти навыка занимают центральное место в той подготовке, которую Шпигель дает своим ученикам. Чтобы побеждать в шахматах, говорит она, необходима высокоразвитая способность видеть новые и отличные от прежних идеи. «Какой особенно творческий, ведущий к выигрышу ход вы просмотрели? Какой потенциально гибельный ход своего противника вы слепо игнорируете?»

Она также учит своих подопечных сопротивляться искушению сделать напрашивающийся привлекательный ход, поскольку такой тип ходов (как выяснил Себастьян Гарсия) часто ведет к возникающим далее проблемам.

– Обучать шахматам – значит, обучать тем привычкам, которые связаны с мышлением, – объясняла мне Шпигель, когда я присутствовал на ее занятиях. – К примеру, как понимать свои ошибки и как научиться лучше осознавать свои мыслительные процессы.

До того как стать учительницей шахмат в IS 318 , Шпигель преподавала восьмым классам английский язык, и в этом качестве, как она сама говорит, была полной катастрофой. Она преподавала основы сочинения так же, как анализировала шахматную игру Себастьяна: когда студенты сдавали ей письменные работы, она проходила по каждой работе, предложение за предложением, с каждым студентом, задавая вопросы: «Ну, ты уверен, что это наилучший способ сказать то, что ты хочешь сказать»?

– Они смотрели на меня, как на безумную, – говорила она мне. – Я сочиняла им длинные письма по поводу того, что писали они. У меня уходил целый вечер на разбор шести или семи работ.

Пусть преподавательский стиль Шпигель не слишком подходил для занятий английским языком, зато ее опыт преподавания английского помог ей лучше понять то, что она хотела делать в классе шахмат.

Вместо того чтобы следовать шахматной программе, расписанной на весь год вперед, она решила, что будет составлять свой учебный календарь «на ходу», планируя уроки исключительно на основе того, что ее ученики уже знали, и, еще важнее, того, что они не знали.

К примеру, она как‑то взяла своих учеников на шахматный турнир – и заметила, что многие из них «подвешивают» фигуры (это означает, что они оставляли свои фигуры незащищенными, делая из них легкие мишени). В следующий понедельник она посвятила урок тому, как не «подвешивать» фигуры, реконструируя проигранные игры на зеленых учебных досках, висящих на крюках перед всем классом. Снова и снова она разбирала игры своих учеников, и индивидуально, и целым классом, досконально анализируя, где игрок пошел неправильно, где он мог пойти по‑другому, что могло бы случиться, если бы он сделал лучший ход, и прокручивая все эти вероятные сценарии на несколько ходов вперед, прежде чем вернуться к моменту ошибки.

Хотя со стороны может показаться, что такой подход весьма разумен, в действительности это совершенно необычный способ преподавания или изучения шахмат.

– Тщательное фокусирование на том, что у тебя не получается, создает дискомфорт, – рассказывала мне Шпигель. – Так что обычно люди учатся играть в шахматы, читая книги о них. Книги эти могут быть забавными, часто интеллектуально развлекательными, но прочитанное не превращается в навык. Если хочешь по‑настоящему достичь чего‑то в шахматах, необходимо анализировать свои игры и выяснять, что и где ты сделал не так.

В идеале это немного похоже на то, что люди получают от психотерапии, говорит Шпигель. Вы разбираете уже совершенные вами ошибки – или те ошибки, которые продолжаете повторять, – и пытаетесь добраться до причин, по которым вы их делаете. И точно так же, как лучшие психотерапевты, Шпигель старается провести своих учеников по узкой и трудной тропе: заставить их принимать ответственность за свои ошибки и учиться на них, не зацикливаясь на этих ошибках и не предаваясь самобичеванию .

«Шахматы — это муки разума»

Гарри Каспаров

Шахматы . Когда же появилась эта великолепная и бессмертная игра? Начиная с VII века в Персии уже появились сообщения об этой игре, пришедшей из далекой Индии.

В Персии эта игра именовалась шатранж . На персидском языке «шах» - это король, и при атаке на короля игроки произносили: шах! Говорят, что само название «шахматы» в дальнейшем произошло именно от слов Шах и от фразы «шах мат», означающей: правитель, король умер. Историки утверждают, что родоначальником Шахмат является Индия, где сохранилось много свидетельств тому, начиная с VI века. В Древней Индии это была игра войск. Там были конница и пехота, а также слоны и колесницы (ладья).

Самое подробное описание шахмат - это Персидская книга , в которой очень подробно описывается, как индийцы преподносили дары Персидскому царю Хосрову I Анушировану. Там описывали все ценные дары и очень подробно — дорогие шахматы и точная инструкция по их использованию. Какая фигура как ходит и как называется. Говоря современным языком, полная инструкция для чайников. Этот царь правил в Персии в период 531-579 годов. Персидский поэт Фирдоуси, чьи письмена сохранились в большом количестве до наших дней, в одной из своих поэм как раз описал, какую занимательную игру подарил благодарный индийский народ великому правителю Персии. Это была игра-сражение между черной и белой армиями, где выигрывал умнейший.

То есть относительно шахмат, в отличии от не менее древней игры Нарды , происхождение подтверждено документально. А вот про нарды не совсем. Но всем известная легенда гласит, что нарды — это был ответ Персидского царя на подаренные ему шахматы. Индийские мудрецы были уверены, что Персы не смогут разобраться в шахматах и будут посрамлены, но персидский мудрец Вазургмихр (Бузург-Михр) не только легко справился с этой задачей, но и предложил свою, которую индусы не смогли разгадать за 40 дней. Бузург-Михр придумал и послал своим оппонентам новую игру - нарды. Трудно сказать, так ли это, но открыв Википедию, вы увидите именно эту древнюю легенду.

Шахматы неумолимо двинулись по всему миру, и к IX веку они попали в Европу, вначале это была Испания, затем и дальше — Португалия, Франция. В периоды завоевания разных стран государствами Европы туда же двигались и шахматы. Ведь должны же были люди чем-то коротать время вдалеке от дома.

Из века в век шахматы всё время менялись, менялись правила и ходы. Но, что интересно, доска и цвет фигур оставались неизменными с VI века.

Так, Королева или Ферзь сегодня — самая сильная фигура на доске. НО, изначально она не была королевой, даже на сленге. Фигура именовалась Ферзь и он был весьма слабый товарищ. Он мог передвигаться не более одной клетки по диагонали, позже на две клетки, затем всё дальше и дальше. Сегодня эта фигура имеет два имени и она может двигаться по диагонали, по горизонтали, и по вертикали. В общем, трансформация в лучшем виде. Вероятно, это отражало и правила игр придворных домов всего мира.

По обыкновению, первоначально Церковь к шахматам отнеслась негативно. При этом, как по волшебству, в этом все конфессии были солидарны. Как мало надо, чтобы мнения сошлись — запретить! Католические кардиналы запрещали эту игру, польские короли под их давлением принимали государственные указы по запрету шахмат. Вот ведь дела государственной важности — шахматы! На Руси также была запрещена игра в шахматы. 1262 год и кормчая книга подтверждают серьезность государства в этом вопросе. Провинившемуся грозило отлучение от церкви. Во как! Но, как всегда, запрет запретом, а всё духовенство играло в шахматы. Неоспорим тот факт, что Иван Грозный играл и уважал шахматы. Есть легенда, что он умер прямо за шахматной доской. А его шахматы выставлены сегодня в музее.

Но, всё-таки мракобесие проходит, и с XVI-XVII веков шахматы уже стали собирать целые клубы, и люди объединялись в шахматные лиги, клубы. Первый международный матч прошел уже в 1821 году.

Контроль времени в шахматных партиях появился к середине XIX века. Кстати, без этого было много курьезов, связанных с отсутствием четкого временного отрезка для игры. Изначально шахматные партии играли без часов. Конечно, игроки могли играть много часов, а то и суток подряд, доводя друг друга до изнеможения. В 1851 году, во время турнира по шахматам, помощник судьи зафиксировал, что «партия не была завершена по причине того, что игроки, в конце концов, уснули». Это стало вопросом номер один для турниров, и тогда ввели контроль времени в виде песочных часов, а в 1883 году появились первые механические шахматные часы, их изобрел британец Томас Уилсон.

*Число Шеннона — это минимальное количество неповторяющихся шахматных партий. Его вывел американский математик, взяв за основу то, что после сделанных трех ходов каждого игрока существует девять миллионов возможных позиций, и даже больше.

Согласно этому числу количество возможных уникальных партий превышает число атомов в видимой Вселенной. Число атомов оценивается как 10 79 , а число уникальных шахматных партий составляет 10 120 .

Кто смог бы запретить такое? Эта игра вечна, сегодня шахматные клубы - это интеллектуальная элита.

Многие известные умы человечества не просто играли в шахматы, они обожали эту игру. Конечно, сегодня это и бизнес, и игра, и интеллект. Например, сами шахматы производят из хрусталя, дерева, камня, драгоценных камней и т.д. Но из чего бы не были сделаны фигуры и доска, правила пока неизменны. Никто не может гарантировать, что они вечны вместе с шахматами. Но это движение времени, и следующие 1500 лет люди все еще будут играть в эту прекрасную битву черных и белых.