Виктор пелевин — дппнн, рассказы (гость на празднике бон, запись о поиске ветра)

Ребята, мы вкладываем душу в сайт. Cпасибо за то,
что открываете эту красоту. Спасибо за вдохновение и мурашки.
Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте

В нашем рациональном мире порой так не хватает капельки сумасшествия и сказки. И нет никого, кто бы знал это лучше, чем Чеширский Кот.

сайт собрал 25 самых мудрых и в то же время самых безумных мыслей этого «гида» по волшебным мирам. Цитаты собраны из книги Л. Кэрролла «Алиса в Стране чудес», одноименного фильма Тима Бертона и компьютерной игры American McGee’s Alice.

• - Серьезное отношение к чему бы то ни было в этом мире является роковой ошибкой.
  - А жизнь - это серьезно?
  - О да, жизнь - это серьезно! Но не очень...
• Я не сумасшедший, просто моя реальность отличается от твоей.
• Как бы ты ни смотрела, ты должна смотреть в правильном направлении.
• - Но мне совсем не хочется попасть к сумасшедшим.
  - Ну тут уж ты ничего не сможешь изменить - мы тут все сумасшедшие: и я, и ты.
• Дело в том, что, пока ты маленькая, ты можешь видеть то, что невидимо для тебя большой.

• - В нашем мире возможно все.
  - Поправочка: в вашем. В моем - все по моим правилам.

• Когда чья-то голова витает в облаках, чье-то сердце промокает.
• Обожаю психов: только они понимают окружающий нас мир, только с ними я могу найти общий язык.
• Когда дорога представляет собой загадку, попробуй шагать наобум. Несись по ветру.

• Дураками называют тех, кто выбирает нелегкий путь.
• Уверенность и безрассудство - две стороны одной медали.
• Смотри, учись, действуй.
• Иногда отражение в зеркале более реально, чем сам объект.
• Временами в ее безумии я вижу проблески настоящего таланта.

• Неумный не значит несведущий .
• Когда чудеса становятся бредом, разум превращается в безумие.
• - Как тебя понимать?
  - Понимать меня необязательно. Обязательно любить и кормить вовремя.
• Неважно, почему значительное стало незначительным. Стало, и все тут.
• Отгадай загадку: когда молоток для крокета похож на электрошокер? Ответ очевиден: когда тебе угодно.
• - А что это за звуки, вон там? - спросила Алиса.
  - А, это чудеса, - равнодушно пояснил Чеширский Кот.
  - И что же они там делают? - поинтересовалась девочка.
  - Как и положено, - Кот зевнул. - Случаются.
• Угрозы, обещания и добрые намерения - ничто из этого не является действием.
• У тебя есть два выбора: один приведет тебя к счастью, другой - к безумию. Мой тебе совет - не оступись.

• - Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти?
  - А куда ты хочешь попасть? - ответил Кот.
  - Мне все равно... - сказала Алиса.
  - Тогда все равно куда и идти, - заметил Кот.
  - Только бы попасть куда-нибудь, - пояснила Алиса.
  - Куда-нибудь ты обязательно попадешь, - сказал Кот. - Нужно только достаточно долго идти.
• Некоторые не видят выход, даже если найдут. Другие же просто не ищут.
• Разговоры о кровопролитии за столом портят мне аппетит.
• Собирай все, что найдешь полезного. Кроме равнодушия и невежества. И тогда ты, может быть, выживешь.
• Кто говорит, что нет ничего лучше для успокоения нервов, чем чашечка чаю, на самом деле не пробовали настоящего чаю. Это как укол адреналина прямо в сердце.
• Если Чеширский Кот улыбается, значит, это кому-нибудь нужно.
• - А где я могу найти кого-нибудь нормального?
  - Нигде, - ответил Кот, - нормальных не бывает. Ведь все такие разные и непохожие. И это, по-моему, нормально.

Наш мира стремится быть рациональным и очень правильным. Таким правильным, что в нем тяжело выжить.

Цитаты Чеширского Кота – это мудрые сумасшедшие рецепты для того, чтобы не сойти с ума в этом правильном мире.

Я собрал для вас цитаты. Всего 34 цитаты из самых разных произведений в которых живет Алиса и мудрствует Чеширский Кот.

Цитаты Чеширского Кота

Как тебя понимать?
- Понимать меня необязательно. Обязательно любить и кормить вовремя.

Только безумец может мерить успех по страданиям.

Любая дорога начинается с первого шага. Банально, но верно.

Тот кто ищет, обязательно найдёт… но исключения тоже встречаются.

Те, кто учатся на своих ошибках, называются нехорошим словом.

Не важно, почему значительно стало незначительным. Стало, и всё тут.

Когда чудеса становятся бредом, разум превращается в безумие.

А что это за звуки, вон там? - спросила Алиса.
- А, это чудеса, - равнодушно пояснил Чеширский Кот.
- И что же они там делают? - поинтересовалась девочка.
- Как и положено, - Кот зевнул. - Случаются.

Лестные слова часто побуждают цель к действию, выучи их настоящее значение.

Радость и рабство не уживаются под одной крышей

Кто ищет, тот всегда найдет…если правильно ищет.

У тебя есть два выбора: один приведет тебя к счастью, другой - к безумию. Мой тебе совет - не оступись.

Я слыхал, что надеяться на себя это мудро… теперь и ты это услыхала.

Отгадай загадку: когда молоток для крокета похож на электрошокер? Ответ очевиден: когда тебе угодно.

Я не сумасшедший, просто моя реальность отличается от твоей.

Она ведет себя так, что я порой жалею, что взялась мутить воды этого тихого омута…

Некоторые не видят выход, даже если найдут. Другие же просто не ищут…

Серьезное отношение к чему бы то ни было в этом мире является роковой ошибкой.
- А жизнь - это серьезно?
- О да, жизнь - это серьезно! Но не очень…

Говорят, ищи, и ты найдёшь, но никто не говорит, что ты найдёшь.

В нашем мире возможно все.
- Поправочка: в вашем. В моем - все по моим правилам.

Собирай все, что найдешь полезного. Кроме равнодушия и невежества. И тогда ты, может быть, выживешь.

Иногда отражение в зеркале более реально, чем сам объект…

Если чего-то не знаешь - узнай… или умрешь!

Угрозы, обещания и добрые намерения, ничто из этого не является действием.

Временами в ее безумии я вижу проблески настоящего таланта.

Когда чья-то голова витает в облаках, чье-то сердце промокает.

Уничтожай то, что может уничтожить тебя.

Кто говорит, что нет ничего лучше для успокоения нервов, чем чашечка чаю, на самом деле не пробовали настоящего чаю. Это как укол адреналина прямо в сердце.

Защитные стены могут мешать тебе, но самые непроходимые стены в мире это те, что окружают наши сердца.

Иногда прежде чем просить помощи у человека, следует хорошо подумать, чем тебе эта помощь может тебе обернуться.

Неумный не значит несведущий.

Пути, которые ведут к беде, заканчиваются одинаково, только вот как они ведут?

Кто бы не говорил, что слишком много хорошего это плохо, он лжёт.

Если Чеширский Кот улыбается, значит, это кому-нибудь нужно

Виктор Олегович Пелевин

Гость на празднике Бон

Несколько маленьких красных шариков висят в воздухе недалеко от моих глаз. Их цвет чист, их форма совершенна. Они очень красивы. Я гляжу на них и вспоминаю то, что было раньше.

Всю жизнь я пытался понять, что такое красота. Она была всюду – в цветке и облаке, в нарисованном кистью знаке, в юных лицах, проплывающих мимо в толпе, и в бесстрашии готового умереть воина. Она казалась мне самой важной из тайн мира.

Каждый раз она обманывала меня, притворяясь чем-то новым. Но затем я узнавал ее, как хорошо знакомую мелодию, сыгранную на другом инструменте. Я чувствовал, что за совершенством в изгибе крыла, меча и ресницы стоит один и тот же невыразимый принцип. Но я не понимал, в чем он. Когда я думал об этом, мой ум начинал бесцельно блуждать или тупо замирал. А если мне удавалось удержать в себе этот вопрос, красота, вместо того чтобы стать понятной, исчезала, и я оказывался словно бы перед черным зеркалом водоема, на поверхности которого секунду назад сверкало солнце.

Я не сумел бы внятно объяснить другому человеку, что такое красота, и сомневался, что на это будет способен кто-то еще. Определения, которые я встречал в книгах по философии и искусству, можно было не брать в расчет. Их громоздкие и неловкие конструкции были полностью лишены того качества, которое они пытались определить, что было для меня ясным свидетельством их никчемности. Но я хорошо знал, что слова, неспособные объяснить красоту, могут удерживать ее и даже создавать.

Я вижу на красном ворсе ковра несколько раскатившихся монет – совсем рядом. Они чуть расплываются в моих глазах, из-за чего их блеск кажется мягким и успокаивающим. Но в нем все равно присутствует холодок опасности, которым веет от металла даже в самых мирных инкарнациях.

Прямая угроза, исходящая от обнаженной стали, всегда казалась мне ничтожной по сравнению с потаенным ужасом повседневности. Именно от него люди издавна прятали в книгах то лучшее, что им удавалось добыть в скудных каменоломнях своих душ. Так же зарывали когда-то в землю монеты во время смуты. Разница в том, что беспорядки, при которых надо прятать деньги, случаются в мире редко, а бесконечная катастрофа красоты, от которой ее пытаются сохранить в книгах, происходит в нем постоянно. Эта катастрофа и есть жизнь. И уберечь на самом деле нельзя ничего – так же можно пытаться спасти приговоренного к смерти, делая его фотографии перед казнью. Я знал только одну книгу, автору которой что-то подобное удалось. Это была «Хагакурэ».

«Я постиг, что путь самурая – это смерть». Все остальное в книге было просто комментарием к этим словам, вторичным смыслом, возникавшим от приложения главного принципа к разным сторонам человеческого опыта. Отнеся их к красоте, я впервые стал понимать, где искать ее тайну. Все дороги, на которых она встречалась человеку, упирались в смерть. Это значило, что поиск прекрасного в конечном счете вел к гибели, то есть смерть и красота оказывались, в сущности, одним и тем же.

Монеты уходят из моего поля зрения, и теперь я вижу только одну из них. Она безупречно кругла, как и положено монете. Самая совершенная фигура, окружность – это и есть смерть, потому что в ней слиты конец и начало. Тогда безупречная жизнь должна быть окружностью, которая замкнется, если добавить к ней одну-единственную точку. Совершенная жизнь – это постоянное бодрствование возле точки смерти, думал я, ожидание секунды, когда распахнутся ворота, за которыми спрятано самое важное. От этой точки нельзя удалиться, не потеряв из виду главного; наоборот, надо постоянно стремиться к ней, и отблеск красоты сможет озарить твою жизнь, сделав ее если не осмысленной, то хотя бы не такой безобразной, как у большинства. Так я понимал слова «Хагакурэ»: «В ситуации «или/ или» без колебаний выбирай смерть».

Скрытое в словах, в отличие от спрятанного в землю, предназначено для других, или, как это бывает с лучшими из книг, ни для кого. «Хагакурэ» как раз относилась к книгам ни для кого – Дзете приказал бросить все записанные за ним слова в огонь. Красота этой книги была совершенна потому, что у нее не должно было быть читателя; она была подобна цветку с вершины, не предназначенному для человеческих глаз. Ее судьба походила на судьбу самого Дзете, собиравшегося уйти из жизни вслед за господином, но оставшегося жить по его воле; если уподобить книги людям, «Хагакурэ» была среди них таким же самураем, как Дзете был им среди людей.

Чем еще была эта книга? Как ни страннно, я думаю, что выражением любви. Это не была любовь к людям или миру. У нее, похоже, не было конкретного предмета. А если он и был, нам про это не узнать – Дзете считал, что любовь достигает идеала, когда человек уносит с собой в могилу ее тайну. Именно так он хотел поступить с надиктованной им книгой; не его вина, что эту тайну узнали другие.

Мало того, что я думаю о книгах, я вдобавок вижу их корешки на полке. Я уже не успею узнать, о чем они, но это меня не печалит. В мире много лишних книг и очень мало таких, которые стоит помнить, тем более хранить. Поэтому Дзете говорил, что лучше выбросить свиток или книгу, прочтя их. Жизнь – тоже книга, это сравнение банально, как жизнь. Что толку читать ее до конца, если все главное сказано на первых страницах? А если ты понял это, стоит ли копаться в мелком шрифте бесчисленных примечаний? Смерть в юности, когда человек еще чист и прекрасен, – вот лучшее из возможного, но я понял это лишь тогда, когда моя собственная юность уже прошла. Оставалось одно – приготовить себя должным образом, изменившись настолько, насколько позволяла природа. В этом, конечно, было что-то искусственное, но все же это было лучше, чем оскорбить смерть старческим безобразием, как поступает большинство.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Жизнь - тоже книга, это сравнение банально как жизнь. Что толку читать ее до конца, если все главное сказано на первых страницах? А если ты понял это, стоит ли копаться в мелком шрифте бесчисленных примечаний? Смерть в юности, когда человек еще чист и прекрасен, - вот лучшее из возможного, но я понял это лишь тогда, когда моя собственная юность уже прошла. Оставалось одно - приготовить себя должным образом, изменившись настолько, насколько позволяла природа. В этом, конечно, было что-то искусственное, но все же это было лучше, чем оскорбить смерть старческим безобразием, как поступает большинство.
Смерть могла быть по-настоящему прекрасна. Я мог часами разглядывать изображения святого Себастьяна , и мне хотелось умереть так же. Конечно, меня вдохновляло не буквальное повторение чужого опыта - я хорошо понимал, какие трудности встанут перед организатором такого смелого эксперимента. К тому же я знал, что на самом деле Себастьян выжил после расстрела и был забит до смерти палками (картин на эту тему не было - по той, я подозревал, причине, что богатые гомосексуалисты средних веков и Возрождения, которые заказывали изображения страдающего юноши, могли счесть второй род смерти слишком буквальной метафорой). В любом случае, разрывать нить жизни следовало своими руками, иначе смерть превращалась в нечто невыносимо пошлое. <…>
Но моя одержимость Святым Себастьяном не была проявлением замешанной на садизме чувственности, как могло бы показаться мелкому человеку. В истории преторианского трибуна для меня была важна ее духовная подоплека. Кровь, стекающая по дереву, к которому был привязан казнимый, была кровью святого, и это придавало происходящему особый смысл. Меня волновало то, что в этой смерти красота сливается с чем-то более высоким.
Себастьян был святым. Он был сосудом, в котором обитал Бог, безраздельный хозяин всего театра жизни. Поэтому его убийство было на самом деле убийством Бога - недаром в моих фантазиях Себастьян призывал Бога Единственного в утро перед казнью, <…>. А могло ли что-нибудь волновать душу сильнее, чем гибель высшего источника красоты?
Вид пронзенного стрелами юноши на самом деле затрагивал не столько чувственную, сколько мистическую сторону моей души. Я не могу сказать, что испытывал почтение к европейскому Богу. Богом мы называем то, что пока еще не в состоянии убить, но, когда это удается, вопрос снимается. Другими словами, Бог есть, но только до какой-то границы. Ницше пересек ее с мужланской прямотой; де Сад был в этом изящнее и гаже. Но даже этот свободный ум вряд ли мог вообразить Святого Себастьяна, убивающего себя собственноручно.
Когда мы убиваем себя, думал я, мы покушаемся на живущего в нас Бога. Мы наказываем его за то, что он обрек нас на муки, пытаемся сравниться с ним во всемогуществе или даже берем на себя его функции, внезапно заканчивая начатое им кукольное представление. Если он создает мир, то в нашей власти опять растворить его во тьме; поскольку Бог - просто одна из наших идей, самоубийство есть тем самым и убийство Бога. Причем оно может быть повторено бесчисленное количество раз, по числу тех, кто решится на этот шаг, и каждый раз Бог перестает быть Богом, навсегда исчезая во тьме. И сколько в этой тьме уже исчезло богов, чьи имена люди даже не помнят! А сохранить для вечности своего Бога - и себя заодно - всё равно невозможно, сколько не щёлкай фотоаппаратом перед казнью.

Из сборника «Диалектика переходного периода из ниоткуда в никуда»