Советский шахматист международный гроссмейстер авербах. В шахматном королевстве гроссмейстера юрия львовича авербаха. Шахматная и профессиональная карьера

Если жизнь это путь, по которому нужно пройти, то на нем должны быть знаки, указатели, вехи, которые будут направлять человека в правильном направлении, поправлять там, где он сбивается с правильной дороги.

Тот день не был для меня обычным. Его необычность заключалась в том, что в полдень я оказался за решеткой одного из РОВД города по совершенно пустяковому делу. Когда меня завели в камеру и за мной закрылась железная дверь, в голове пронеслось множество мыслей. Конечно же, разумом я понимал, что максимум мне грозит 15 суток административного ареста. Но как часто бывает, что разум и сердце не приходят к консенсусу, когда в дело вступают эмоции. Поэтому я начал мозговую атаку на сердце, чтобы успокоиться.

Я вспомнил разговор с мамой, состоявшийся несколькими часами ранее, во время которого она начала рассказывать об общесемейных проблемах, которые не давали ей покоя. В меру своих сил я пытался успокоить ее, говоря о том, что все события, которые с нами происходят неслучайны, они носят какой-то подтекст и наша задача заключается в том, чтобы проявлять терпение, уповать на помощь Аллаха и пытаться суметь прочитать эти знаки жизни, которые могут указывать, намекать на что-то, в чем имеются наши упущения, или же тем самым Милостивый отводит от нас какую-то большую беду. Рано или поздно все эти трудности оборачиваются каким-либо благом. Я рассказывал ей историю о Пророке Юсуфе, мир ему, чья жизнь с малых лет проходила из одного испытания в другое: с самого детства он был разлучен с любящим отцом и едва не стал жертвой рук собственных братьев, затем он был продан в рабство, позже был ложно обвинен в преступлении и, хотя его невиновность была доказана, он все же попал в тюрьму, в которой провел годы. Он прошел через все эти испытания и трудности сохраняя в сердце веру во Всевышнего и ненависть к ослушанию Ему. Он предпочел оказаться за решеткой, чем согрешить с красивой, знатной женщиной, а находясь в тюрьме он не забывал призывать своих сокамерников к единобожию. Он терпел, уповал и победил. Я вспоминал эти мои слова, обращенные к маме, и теперь уже говорил их самому себе.

Я вспомнил свой хадж — тот самый момент, когда оказался среди огромной людской толпы, которая давила со всех сторон и казалось, что выхода из этой ситуации нет, что доводило до отчаяния, и как в этот самый трудный для меня момент я услышал за своей спиной мужской голос, который спокойно и размеренно читал азкары, восхваляя и поминая Аллаха. Субханаллах… Альхамдулиллях… Ля иляха илляЛлах… Аллаху акбар… Я хотел оглянуться и увидеть лицо этого человека, но это невозможно было сделать из-за сильной давки. И я начал повторять за ним эти слова, после чего мое сердце успокоилось и я прошел положенный путь.

Я начал поминать Аллаха и просить Его о терпении, спокойствии, о прощении грехов. Пожалуй, это были самые искренние мольбы и поминания Аллаха за последние годы моей жизни. Очень даже возможно, что за решеткой звучат более искренние мольбы, чем в мечетях…

Я начал думать о том, почему это могло произойти со мной? Какой знак может скрываться за этим? Я начал копаться в самом себе, при этом не переставая поминать Аллаха. И я понял, что слишком мало поминаю Всевышнего и мало обращаюсь к Нему с мольбами в обычное время. Я пришел к выводу, что вся эта история должна была дать мне знать об этом, поправить меня, чтобы измениться, пока не поздно. Это был мой знак.

Вскоре нас в камере стало двое. Это был обычный парень. Мы общались, говорили о разном и, памятуя об истории с Пророком Юсуфом, мир ему, и его сокамерниками, я попытался приободрить его и призвать к Исламу. Он в свою очередь сказал, что с утра в РОВД привели несколько «безусых», среди которых ему запомнился парень с бородой, одетый в длинную одежду. Его поразило спокойствие этого мусульманина. «Он был так спокоен, как будто оказался в раю, а не в райотделе». На его изумление этот верующий ответил ему, что это всего лишь испытание от Аллаха, а все эти люди, которые причиняют ему это беспокойство будут отвечать в День суда. А потом мой сокамерник заговорил о Пророке Юсуфе, мир ему, о том, что он недавно познакомился с его жизнью, от чего ему хотелось плакать.

Через некоторое время мы с ним расстались.

Другой вопрос: можем ли мы их разглядеть, прочитать и правильно понять.

С именем Аллаха Милостивого, Милосердного!

Последнее наставление Саида Кутба в конце его жизни, на основе свидетельства его последователей

Али аль-Ашмави сказал: «К нам пришло письмо от Саида Кутба, в то время как он находился в тюрьме, написанное от руки на десяти страницах о вероубеждении.

Он завещал нам, прежде всего, исправить свои убеждения, изучать определённые книги, в число которых входят книги аль-Маудуди, в особенности «аль-Мусталяхат аль-арба‘а/Четыре термина». (См. «ат-Тарих ас-сирри ли джама‘ат аль-ихван аль-муслимин/Тайная история джама‘ата ихвануль-муслимин» , стр. 159).

Аль-Ашмави также писал: «Обучение вопросов вероубеждения подобным образом - нечто новое для нас. Посредством него становится понятным, что люди отдалились от своей религии, и, на самом деле, не являются мусульманами.

Такое восприятие действительности приводит ко многим опасным результатам. Вот некоторые из них:

Нужно считать людей (в исламских странах) неверующими.
- Нельзя есть мясо зарезанных ими животных.
- Нельзя жениться на их женщинах и выдавать за них своих дочерей» (См. «ат-Тарих ас-сирии ли джама‘ат аль-ихван аль-муслимин», стр. 72).

И может ли тот, кто утверждает раскаяние и возврат Саида к истине, доказать нам противоположное приведённому выше наставлению?! Только при условии, что это будет до смерти самого Кутба и после слов аль-Ашмави!

Причем упомянутая книга аль-Маудуди представляет собой один из столпов и одну из опор современных хариджитских идей. Её автор отклонился от правильного пути в своём политическом толковании Ислама, который прежде не был известен даже среди первых хариджитов. Он полагал, что разногласие и борьба между пророками и их народами существовала по причине, так называемого им, единобожия во власти (таухид аль-хакимийя )! Безо всяких сомнений это относится к самым ложным мнениям.

Ведь тот, кто просто читал аяты Корана, не говоря уже о понимании их значений, непременно узнал, что разногласие и борьба между пророками и их народами была ради того, чтобы те поклонялись одному лишь Аллаху и не придавали Ему ничего в сотоварищи. Так продолжалось со времён Адама и до периода миссии печати Пророков, мир им всем и благословение Аллаха.

И чтобы нас не обвинили те, кто не знает о настоящем мраке, который принёс с собой Саид Кутб и распространил его среди мусульманской молодёжи, ревностной за свою религию…, я приведу лишь некоторые его высказывания и высказывания некоторых личностей, не подозреваемых относительно его отклонений:

Слова Саида Кутба об обвинении в неверии современного исламского общества в целом, как он писал в «Ма‘алим фи ат-тарик» (с. 158):

«Суть вопроса касается положения веры и неверия, многобожия и единобожия, невежества и Ислама, и это должно быть ясным… Поистине, люди не являются мусульманами, как они утверждают об этом, поскольку они живут жизнью невежества. И если среди них находится тот, кто любит обманывать самого себя и других, будучи убеждённым в том, что Ислам может сосуществовать с этим невежеством, то это его право, однако его обман самого себя и других людей не меняет ничего из истинности положения. Это - не Ислам, и эти люди - не мусульмане».

Помимо того, он написал в книге «Фи зыляль аль-Куран» (2/1057):

«Время вернулось к тому положению, когда оно было в начале появления этой религии со свидетельством „Нет истинного божества, кроме Аллаха“, однако человечество отвергло Веру и обратилось к поклонению творениям и к ложным религиям, отступив от свидетельства «Нет божества, заслуживающего поклонения, кроме Аллаха»…

Человечество в целом, вместе с теми, кто повторяет слова «Нет божества, кроме Аллаха» с минаретов на западе и на востоке без смысла и его истинного значения… Такие люди совершают крайне тяжкий грех и заслуживают очень сурового наказания в Судный день, поскольку они обратились к поклонению творениям после того, как им был разъяснён прямой путь, и после того, как они были в религии Аллаха».

1. Айман аз-Завахирий - глава хариджитского формирования аль-Каида сказал:

«Книги Саида Кутба были динамитом, который взорвал вехи и границы джихада в мусульманской общине!» (См. газета «аш-Шарк аль-аусат», № 8407, стр. 13, дата выпуска: 10/09/1422).

2. Один из лидеров хариджитских идей в Сирии Абу Мусаб ас-Сурий сказал:

«Идеологическая школа формирования джихадской деятельности берёт свои истоки из книг Саида Кутба (да смилуется над ним Аллах), которые включают в себя основные принципы современной идеи в сфере джихада» (См. «Да‘ват аль-мукавама аль-ислямийя», стр. 87).

3. А вот свидетельство Фарида Абдуль-Халика, одного из предводителей ихванов в Египте. Так, он писал:

«Идея „такфира“ (обвинения мусульман в неверии) возникла среди некоторых молодых представителей ихванов в тюрьме аль-Канатыр , в конце 50-х, в начале 60-х, когда они попадали под влияние идеологии Саида Кутба и его книг. Они переняли из них идею, что мусульманское общество живёт в полном невежестве, и то, что Саид считал правителей, которые не судят и не управляют по Шариату, а также население их стран, если они одобряют это – не мусульманами». (См. «аль-Ихван аль-муслимун фи мизан аль-хакк / Ихвануль-муслимун на весах истины», стр. 115).

4. Юсуф аль-Кардави сказал:

«Кутб сильно склонялся к аль-Маудуди. Он перенял от него идеи о „единовластии“ и «полном невежестве людей». Однако в конечном счёте Кутб пришёл к результатам обвинения мусульманского общества в неверии и в невежестве!» (См. «Сайт аль-Кардави», http://goo.gl/8hEc1m).

Это – предостерегающий зов учёного аль-Азхара, современника Саида Кутба.

5. Также аль-Кардави написал:

«В этот период появились книги „шахида“ Саида Кутба, которые показывают последнюю стадию его «такфира»: обвинение общества в неверии, призыв к изоляции от общества и к прекращению взаимоотношений с другими, объявление наступательного джихада против всех людей». (См. «Аулявият аль-харакя аль-ислямиййя», стр. 110).

6. К тому же шейх Абдуль-Лятыф ас-Субки - глава комитета в области фетв в университете аль-Азхар предостерёг от опасности идеи Саида Кутба и его книг.

Он сказал (да смилуется над ним Аллах): «Прочитав книгу „ма‘алим фи ат-тарик - вехи на пути“, я пришёл к следующим выводам:

Автор является крайним пессимистом. Он смотрит на исламское общество и на эту жизнь в чёрном свете, а затем представляет её людям в том образе, который он видит сам, или же придаёт ему мрачный оттенок, видимый ему. После чего он строит надежды и погружается в фантазии!

Саид Кутб позволил, от имени религии, побуждать наивных людей к действиям, которые запретны в исламской религии, например, к свержению законных правителей, даже если это приводит к кровопролитиям, гибели мирных граждан, разрушению домом и зданий, устрашению общества, нарушению безопасности, разжиганию конфликтов. Это осуществляется в таких проявлениях нечестия и зла, о масштабах которых знает только Аллах. Таково значение партийной революции, о которой неоднократно говорится в его словах! («Журнал „культура“ (См. «Маджалят ас-сакафа», № 8, Ша‘бан 1385 г.).

Подумай читатель над тем, как шесть пагубных последствий, которые посчитал допустимыми Саид Кутб, согласно логическому выводу этого ученого аль-Азхара, спустя более 50 лет, стали печальной и тягостной действительностью, происходящей на наших глазах!

Поэтому мы все должны использовать причины, которые предотвращают от этих практических результатов, не принёсших пользу никому, о Аллах, за исключением неверующих и лицемеров, злорадствующих, когда льётся кровь мусульман, происходят между верующими столкновения и конфликты, подрывается безопасность в большинстве исламских стран, искажают представление истинного Ислама в умах многих людей…

В конце этой статьи я упомяну некоторые причины, которые по воле Аллаха оберегают от смут тех, кто реализует их:

1. Боязнь Аллаха в тайном и явном состоянии посредством выполнения всех предписаний и отстранения от всего запретного:

Всевышний Аллах сказал: «О верующие! Бойтесь Аллаха и веруйте в Его Посланника, и тогда Он одарит вас вдвойне из Своей милости, и дарует вам свет, при котором вы будете идти, и простит вас» (57:28).

Хафиз Ибн Касир написал о значении этого света: «Это руководство, посредством которого богобоязненный верующий может избавиться от слепоты (в отношении истины) и невежества» («Тафсир Ибн Касир», 8/ 32).

2. Неуклонное следование Корану и Сунне:

«Я оставил среди вас две вещи, держась за которые вы не собьётесь с прямого пути: Книгу Аллаха и мою Сунну. Они будут неразлучно вместе до тех пор, пока не придете к Водоёму» («Сахих аль-джами‘», 2937).

3. Постоянное нахождение с единой общиной:

Пророк, мир ему и благословение Аллаха, сказал Хузейфе, когда тот спросил его о выходе из смут: «Находись вместе с единой общиной мусульман и их имамом».

Он ответил: «Тогда отделись от всех этих сект, даже если тебе придётся кусать корень дерева (то есть претерпевать трудности и лишения), пока к тебе не придёт смерть, а ты будешь оставаться на таком положении» (Передали аль-Бухари, 3606, и Муслим, 1847).

4. Действия в соответствии с ясными священными текстами и оставление неясных:

Абдур-Рахман ибн Абзи, да смилуется над ним Аллах, сообщил: «Однажды я спросил Абу ибн Ка‘ба, когда люди стали разногласить относительно Усмана: „Абу аль-Мунзир! В чём заключается выход из этой ситуации?“.

Он ответил: «В Книге Аллаха. Действуй согласно тому, что стало ясным тебе, а все непонятные для тебя аяты предоставь тем, кто знает их значение! (или предоставь это Аллаху, сказав: «Я уверовал в эти аяты, они все исходят от нашего Господа » « («ат-Тарих аль-авсат», аль-Бухари, 244).

5. Обращение к большим (в годах и знаниях) ученым и обучение у них религии:

Посланник Аллаха, мир ему и благословение Аллаха, сказал: «Джибриль велел мне отдавать преимущество старшим» («ас-Сильсилят ас-сахиха ас-сахиха», 1555).

6. Приобретение знаний через ученых из числа последователей Сунны:

Посланник Аллаха, мир ему и благословение Аллаха, сказал: «Кому Аллах желает добра, тому он даёт знание и понимание в религии» (Приводится у аль-Бухари № 71, и Муслима № 1037).

7. Усердное поклонение Аллаху и отстранение от пустых разговоров и бесполезных занятий:

Посланник Аллаха, мир ему и благословение Аллаха, сказал: «Поклонение в неспокойные времена (смут и искушений) приравнивается к переселению ко мне» («Сахих Муслим», 2948).

8. Соблюдение всеми силами неприкосновенности жизни людей, чья кровь защищена Шариатом:

Посланник Аллаха, мир ему и благословение, сказал: «Верующий будет находиться в просторе своей религии, пока не прольёт запретную кровь» («Сахих аль-Бухари», № 6862).

Ибн Умар, да будет доволен Аллах им и его отцом, сказал: «К тяжелым положениям, из которых нет выхода, для того, кто вверг себя в них, относится пролитие запретной крови без её дозволенности» («Сахих аль-Бухари», № 6863).

9. Избегание всех недостоверных слухов и сообщений, которые распространяются в обществе:

Абдата ибн Абу Любаба передал: «Смута Ибн аз-Зубейра продолжалась девять лет, и в течении этого периода времени Шурейх не сообщал ничего и не спрашивал других» («Хильят аль-авлия», 4/133).

В завершении я прошу Всевышнего Всемогущего Аллаха защитить меня и вас от явных и скрытых искушений и смут. Хвала Аллаху, Господу миров.

Подготовил: Абу Умар Салим Ибн Мухаммад Аль-Газзи

Легендарный советский шахматист, самый пожилой в настоящее время гроссмейстер в мире 94-летний Юрий Авербах в интервью специальному корреспонденту агентства "Р-Спорт" Олегу Богатову рассказал о трагичности своего поколения, везении, позволившем выжить в Великую Отечественную войну, встречах с чемпионами мира различных лет и главных жизненных вехах.

Умереть мог ежесекундно

- Юрий Львович, я слышал, что у вас очень редкий пульс - на уровне 25-30 ударов в минуту. С чем это связано?

Вы знаете, это было раньше. Потом мне поставили кардиостимулятор - потому что выяснилось, что при таком сердечном ритме я мог умереть в любой момент. Но я, как видите, живу.

- И сколько лет вы живете в таком режиме?

Больше десяти. Я проверялся в этом году, все работает прекрасно, прибор настроен примерно на 55-60 ударов в минуту. Все хорошо.

- А раньше вас сердце не беспокоило?

Нет, и для меня даже неожиданно было, когда врачи мне сказали - вы можете умереть в любой момент.

- А чем врачи объясняли такое нечастое сердцебиение?

Да вообще ничем, я много лет занимался спортом, и все вроде было обычно. Но я пришел к такому выводу - природа ничего не дает задаром. Вы знаете, в 40 лет я стал редактором шахматного журнала, а уже в 42 надел очки. А ведь раньше у меня у меня было просто блестящее зрение - я в тире из 25 очков выбивал минимум 23. После этого я очень много работал, и спустя некоторое время у меня возникла глаукома. Но тут я сам виноват - я очень много читал.

Я сделал выводы, что ничто не проходит бесследно. И мне, кстати, очень не нравится идея с поворотом рек - такие вещи надо очень точно продумывать, потому что мы не знаем конечного результата. А сейчас его видим - Аральское море перестало существовать. И в Москве природа изменилась - благодаря проложенному каналу имени Москвы стала совсем другая погода, чем прежде.

- А какая была раньше?

Морозная и сухая. А сейчас - вы сами видите, что творится...

Если та же природа наделила вас таким редким пульсом, то может быть, где-то свыше вам указано - не надо спешить?

Вы знаете, я атеист. Мы все время верим, что существует кто-то там наверху, но в то же время есть и мнение, что нас создали пришельцы из более продвинутых цивилизаций. И это тоже, кстати, как-то совпадает с религией. Я хорошо отношусь к тем, кто верит в религию, но я - атеист.

Судьба спасла от смерти

- Какие у вас самые любимые места в Москве?

Абрамцево - я двадцать лет прожил там на даче, это мое самое любимое место. Я же арбатский парень, и в три года под памятником Николаю Гоголю - только не тем, который сегодня, а настоящим, делал из песка куличики. И мой первый друг с трех лет был Володя Петерсон, очень интересный человек. Его папа был профессором университета, специалистом по русскому языку - его предки были шведы, а дед женился на цыганке. В результате Володя родился брюнетом с голубыми глазами и все девочки на него буквально заглядывались.

Но он погиб. В школу тогда принимали с восьми лет, а в 1929 году, когда началась коллективизация, были введены продовольственные карточки и резко упал уровень жизни. И мама пошла работать машинисткой - она окончила калужскую гимназию и знала два языка. У нее было хорошее среднее образование, которое было характерно для России.

Я был способный мальчик, в пять лет научился читать - сейчас это нормально, а тогда считалось исключительным обстоятельством. Меня отправили в школу с семи лет, и когда я ее окончил, был "ворошиловский призыв". И все, кому минуло 18 лет, должны был идти в армию. Мне было 17, и я успел поступить в Бауманский институт. А Володя Петерсон в 1940 году был призван в армию, ничего не успел в жизни и погиб в 1941 году. И таких ребят очень много - почему я говорю, что мое поколение трагическое.

А мне откровенно повезло. Такая судьба, я ничего для этого не делал - так сложилась жизнь.

Бокс помог стать человеком

- Удивительно, но в юности до шахмат вы занимались волейболом и даже боксом. Почему?

Моим первым увлечением был волейбол, я играл за сборную школы, района и был кандидатом в сборную Москвы до 16 лет. А бокс - это другое. Когда началась коллективизация, то в Москву ринулось много крестьян, которым это не нравилось, с детьми. И у нас во дворе появилось много ребят моего возраста, и, назовем вещи своими именами, шпаны. А если ты хочешь быть человеком, то надо уметь защищаться. Я год занимался боксом и во дворе был вторым-третьим номером. У нас был Костя Лавринович - абсолютный чемпион, но и я умел постоять за себя.

- Кто был вашим любимым боксером?

Из иностранцев - американец Джек Демпси, а из наших - Николай Королев.

Спасительная грязь Ижевска

- Юрий Львович, какие у вас остались воспоминания о военных годах?

Непрерывное чувство голода в студенческие годы. Я встретил войну, находясь на практике в Коломне на паровозостроительном заводе. В первое время студентов младших курсов нашего института брали в ополчение, которое потом почти все погибло в боях под Вязьмой. А мы приехали позже и нас отправили на бронетанковую ремонтную базу - восстанавливали танки, тягачи, трактора. А когда немцы подошли к Москве, нас эвакуировали в Ижевск, где было очень трудно и стояла непролазная грязь.

О ней я сказал так: "Я грязь ижевскую на собственных подошвах как символ свято берегу". Потому что она спасла жизнь нашему студенту. Ночью не было освещения, и он глубокой осенью переходил улицу, булыжную мостовую с большим слоем грязи. Пропустил одну машину и пошел дальше, а оказалось, что первая машина на цепи везла вторую. Он упал в грязь, и второй автомобиль переехал через него. Но он его не задавил, а только вдавил в грязь, представляете?

А в Москве в октябре 1941 года, когда начались бомбежки, я сидел на крыше, отслеживал и гасил "зажигалки" (зажигательные бомбы).

Начальник благословил на шахматы

- Вам скоро будет 95 лет. Каков секрет вашего долголетия?

Я всегда очень много работал - окончил Московское высшее техническое училище, которое учит работать. И потом долго трудился в НИИ, руководителем которого был Мстислав Келдыш, президент Академии наук. И только потом так получилось, что я перешел на шахматы. А ведь я готовил диссертацию, сдал кандидатский минимум, но так сложилась судьба.

И надо сказать, что мне очень повезло. У меня был очень хороший руководитель, когда я работал в НИИРА - Научно-исследовательском институте ракетной авиации. Он располагался далеко - в Лихоборах, под Москвой. Как-то мы ехали вместе в трамвае с Константином Константиновичем Ушаковым, профессором ЦАГИ, руководителем нашего отдела. И он спросил: "Скажите честно, как у вас складывается в шахматах и науке?" А я уже был мастером спорта СССР и сказал: "Если откровенно, наука мешает шахматам, а шахматы мешают науке". Он подумал и говорит: "Я могу вас на два года отпустить заняться шахматами. Если ничего не получится, я вас возьму назад".

И когда я в 1954 году стал чемпионом СССР и претендентом на мировое первенство, вопрос был решен. Фактически он меня благословил на шахматную карьеру.

Инженер получал как гроссмейстер

А моя работа в НИИ по закрытой тематике была, кстати, очень интересной - я только через три года увидел что-то похожее. Она называлась "Гидравлические потери в проточной части газовых турбин" (на самолетах). Тогда еще реактивных самолетов не было, и я фактически был в самой гуще науки. И научный подход мне очень помог в шахматах.

И, кстати, моя семья была откровенно против того, чтобы я ушел в шахматы. Потому что как инженер я получал в два раза больше, чем как шахматист. И только когда я стал гроссмейстером, я стал зарабатывать примерно столько же, сколько в институте. Мой отец Лев Лазаревич был очень против шахмат и лишь когда я стал чемпионом СССР, он поверил в меня.

И в то же время мне очень повезло с шахматами, потому что я знал английский язык - потом в жизни это сыграло очень большую роль. Ведь когда начались поездки советских шахматистов за границу, у меня почти не было конкурентов - английский знали только я, Пауль Керес и Александр Котов. И так получилось, что я в результате я объехал полмира, начиная от Европы и заканчивая Южной Америкой.

Вывели из сборной СССР

Казалось бы, все было хорошо, но у меня был тяжелый момент в жизни. Когда в 1954 году я стал чемпионом Советского Союза, мы играли матч в США. В партии с Дональдом Бирном я просрочил время, но мне кажется, что часы были не в порядке. Я очень расстроился, не спал всю ночь, а утром позвонил руководитель делегации Постников: "Быстро одевайтесь и езжайте анализировать отложенную партию нашего шахматиста". Я ответил: "Дмитрий Васильевич, я проиграл партию - дайте мне возможность прийти в себя". Он сказал: "Ничего, потом придешь в себя", на что я ответил: "Никуда я не пойду".

А на следующий день за час до начала партии он вызвал и сразу начал кричать: "Как ты можешь меня не слушаться?!" Я сказал: "Дмитрий Васильевич, у меня партия через час", а в ответ услышал: "Да мне плевать на твою партию!" И в итоге я получил выигранную позицию, но сначала упустил победу, а потом и ничью. И меня, чемпиона страны, за неспортивное поведение на год вывели из состава сборной СССР, я не выступил на Всемирной олимпиаде.

Сломанная нога меняет судьбу

Меня в качестве наказания отправили играть в первенстве Азербайджана, которое я выиграл, сделав только одну ничью. И когда вернулся в Москву, то на столе меня ждала повестка на военные сборы. Я месяц находился на курсах "Выстрел" в Петергофе, хотя после МВТУ у меня была морская специальность - командир торпедного катера. И вдруг меня неожиданно поступает приказ из министерства - лейтенанта Авербаха срочно направить в Москву.

Я ничего не понимаю, приезжаю в Москву и выясняется: Борис Спасский должен был ехать на первенство мира среди юношей. Они готовились в Доме отдыха под Москвой. И его тренер Александр Толуш в выходной день уехал в Москву, а когда вернулся, все ворота были закрыты. Он решил полезть через забор, ссыпался с него и сломал ногу. Начали срочно искать замену - и выяснилось, что кроме меня никого свободных нет.

И вместо военных курсов я со Спасским поехал в Антверпен. Но получилось так, что он уехал раньше - вместе с человеком из "Большого дома", КГБ, была такая практика. А мой путь оказался такой: Москва - Прага - Париж - Антверпен. И когда мы летели в Париж, у самолета при посадке долго не выходило шоссе. И первое, что я увидел, выйдя на трап, были пожарные и санитарные машины - все ждали, что лайнер может рухнуть. Мне тогда казалось, что черная полоса уже закончилась, но выяснилось, что она продолжается. Спасский стал чемпионом мира и меня простили, снова включив в сборную СССР.

По ложному навету

- Больше вас от сборной не отлучали?

Был еще период, когда я четыре года был невыездным. Но это связано с тем, что я много ездил на международные турниры и кто-то из коллег на меня настучал - якобы меня пытались завербовать.

Это было уже тогда, когда я был заместителем председателя Шахматной федерации СССР. Причем в день, когда мне предложили работу в федерации, у моей матери случился инсульт. Кстати, предложение сделал тот самый Постников, который меня дисквалифицировал. Я сказал: "Дмитрий Васильевич, у моей мамы инсульт, я не могу прийти на заседание федерации". И он ответил: "Ничего-ничего, тебя выберут и без тебя".

А когда, кстати, я стал чемпионом СССР, у меня умер отец. Вот так бывает, не все время только хорошее случается, жизнь есть жизнь.

- А вас, кстати, не приглашали остаться на Западе?

Приглашали, причем в Австралии. В 1960 году я вне конкурса играл в чемпионате Австралии и один миллионер предложил остаться в стране. На что я ответил: "Я сам миллионер, меня это не интересует". Я считал, что живу в Советском Союзе и буду там жить дальше.

- Наверняка ведь было указание начальства не общаться с шахматистами, оставшимися за рубежом?

Нет, такого не было. Но ведь тогда, особенно в сталинское время, нам говорили за рубежом не ходить поодиночке, только вдвоем-втроем, да и товарищи из КГБ ездили с нами. Но как только умер Сталин, произошли очень большие изменения - и в 1955 году я впервые выехал один в Индонезию, раньше такого не было.

Из-за пятого пункта не пострадал

- В те времена проводились мощные репрессии против людей в связи с "пятой графой". Вы на себе это испытали?

Не могу так сказать. Отец у меня не был религиозным человеком, поэтому какой-то еврейской культуры я в себя не впитал. Я все время считал себя русским человеком и был неярко выраженным представителем еврейской нации.

- Но ведь ваш папа из-за репрессий пострадал?

Знаете, мой папа начал работать с 14 лет. Он приехал в Коломну к родственникам, где потом и я родился. И стал работать помощником лесничего в угодьях, принадлежавших князьям Голицыным. А после революции стал обычным лесничим и потом работал в тресте "Экспортлес", отправлявшем за границу лес для целлюлозной промышленности. Его работа была проста - он был бракер, ходил по лесу и отмечал деревья для вырубки.

В 1937 году все руководство "Экспортлеса" посадили - потому что они имели связи с заграницей. А поскольку папа находился в заштатной Ивановской области, его арестовали и год держали в тюрьме. Но когда Лаврентий Берия сменил Николая Ежова, то произошел период ослабления репрессий и его освободили. Потому что было трудно придраться - ну ходит человек по лесу и просто отмечает деревья. Вот такая судьба - повезло. Но он никогда на эту тему не разговаривал, я даже жалею сейчас об этом.

Как я стал Фейербахом

Если спросить людей моего поколения и старше, кто такой Авербах, они сразу вспомнят знаменитую песню "Шахматную школу собирает Авербах...". У вас тогда, наверное, была огромная популярность?

Да, я шестнадцать лет вел на телевидении передачу "Шахматная школа". И как только я стал комментировать шахматы по телевидению, меня сразу стали узнавать везде. Причем не обошлось без анекдота. Как-то мы в 50-е годы ехали с женой на автомобиле в незнакомом районе, она была за рулем и нам надо было заправиться. Я увидел милиционера, мы остановились и я спросил у него: "Товарищ милиционер, где здесь рядом колонка?"Он посмотрел на меня и сказал: "А я вас знаю". Задумался и сказал: "Вы - Фейербах!" Не зря же они проходили политучебу и изучали философию (Людвиг Фейербах - немецкий философ XIX века).

А во время матча Василий Смыслов - Михаил Ботвинник, который я в 1954 году комментировал по телевидению, тоже случилась смешная история. Обычно я ходил в Сандуновские бани. Пришел как обычно, налил воды в шайку и сел рядом с каким-то человеком. Он мылил голову, а потом все смыл, сел и стал на меня смотреть как удав на кролика. Мне стало неудобно, я же голый, стал от неловкости тереть коленку. А он говорит: "Я вас знаю". Я молчу. Он говорит: "Вы - шахматист". Я молчу. И он восклицает: "Вы - Смыслов!"Вот так.

- Вы достаточно рано, в 40 лет, закончили играть в шахматы. Почему?

Это тоже судьба - я понял, что выше я уже не заберусь. Я тогда увлекался журналистикой и тренерской работой. И мне нравилось работать с людьми - это качество у меня осталось с института. Я был тренером Бориса Спасского, Михаила Таля, спарринг-партнером Ботвинника, тренером Тиграна Петросяна, Кереса, Смыслова и даже Гарри Каспарова. Работал с лучшими шахматистами мира, и они мне были интересны как люди - для познания жизни.

У меня, кстати, были хорошие отношения с покойным Эдом Эдмондсоном, директором Федерации шахмат США. Раньше он был военным дипломатом, и Роберт Фишер с ним потом расстался, на мой взгляд, сделав большую глупость - потому что Эдмондсон его очень четко направлял к главной цели. А у Фишера все-таки было не все в порядке с головой - и из-за этого он плохо кончил. Ему было 64 года, когда он умер в Исландии - у него были проблемы со здоровьем, его уговаривали сделать операцию, но он отказался. Хотя Фишеру умереть в 64 года, по количеству полей на шахматной доске - это немного мистически.

Ботвинник - Бах, Таль - Моцарт

- Если взять игру Ботвинника, на музыку какого композитора она похожа?

Фундаментальность подхода Ботвинника можно сравнить только с Иоганном Себастьяном Бахом. А игру Таля, например, с Вольфгангом Амадеем Моцартом.

- А Смыслова?

Василий Смыслов... Ведь его в свое время не взяли в Большой театр только потому, что он был слишком самостоятельным. Он же прошел конкурс на солиста, но известный оперный дирижер Николай Голованов не взял его только из-за сильного характера. Вы знаете, я бы по его шахматным качествам даже мог сравнить его, пожалуй, с самим Петром Чайковским. Но знаете, сейчас шахматы из-за развития компьютеров находятся под серьезной угрозой и лет через пятьдесят могут перестать существовать. Ну кому интересна партия между двумя компьютерами?

Тогда действующего чемпиона мира Магнуса Карлсена вполне можно сопоставить с современной компьютерной музыкой?

Совершенно верно.

Есть нокаутеры, а есть художники

- Вы знали очень многих чемпионов мира. Как бы вы охарактеризовали каждого из них?

Я делю шахматистов на шесть групп. Первая - это нокаутеры, которые не просто стараются выиграть, но и "уничтожить" противника. Например, Ботвинник, готовясь к матчам-реваншам, старался всячески испортить отношения с будущими соперниками. К этой группе я отношу и Виктора Корчного, и Каспарова. А сейчас это Карлсен, можно сказать - "человек-убийца".

А вторая - это бойцы. Это Эмануил Ласкер - он хочет выиграть, но ему не обязательно портить отношения с оппонентом. Давид Бронштейн был такой же боец, легендарный американец Пол Морфи. Третья категория - гроссмейстеры, для которых шахматы - одна из разновидностей вида спорта. Игра закончилась - и он снова обычный человек. Такими были Керес, Хосе Рауль Капабланка...

- Люди, которые получают удовольствие от спорта во всех его проявлениях?

Вы правы. Керес, к слову, блестяще играл в большой теннис и даже участвовал в чемпионате СССР. А четвертая группа - это игроки, которым интересно все: карты, домино, все остальное. Типичные представители, игроки в хорошем понимании этого слова - Анатолий Карпов, Петросян, Ефим Геллер...

И остались две группы. Пятая - это художники, и, кстати, у представителей ранее названных групп тоже есть черты художников - у Таля, Капабланки, незаслуженно забытого Владимира Симагина. А шестая категория - это исследователи. Это Ройбен Файн, да и я в нее вхожу. Эти шесть групп и составляют основу в шахматах. В то же время в спорте нет этих шести категорий, а только несколько - первые две-три.

- Нескольких чемпионов мира вы не назвали. Давайте восполним пробел - Вильгельм Стейниц?

Это боец, и в то же время - исследователь. Кстати, свою первую книгу он назвал "Шахматный инструктор".

- Александр Алехин?

Он и художник, и боец.

- Макс Эйве?

Я бы включил его в третью группу, но у него был научный подход к шахматам. И он был первым, к слову, кто сформулировал, как бы странно это ни звучало, основные положения советской шахматной школы. Определив ее существование - когда появляется плеяда талантливых шахматистов. И не случайно он перед первым матчем с Алехиным приехал готовиться в Россию. И выиграл поединок.

Смыслов верил - чемпионство предначертано свыше

- Смыслов?

Вася относится ко второй группе, он боец. Но он - непростая фигура на шахматной доске. Ведь в 62 года, когда почти все ровесники закончили играть, он продолжал биться за шахматную корону и проиграл только Каспарову. Вася недолго был чемпионом мира, но потенциал у него был огромный. И к тому же он был верующим человеком. И когда я был его тренером, мы же в Австрии обошли почти все церкви и храмы.

- А вера ему помогала?

Да, но при этом он верил не только в поддержку свыше, но и в себя. И в то, что ему самим богом предназначено быть чемпионом мира. Он верил в то, что чемпионами рождаются, что ему это было предсказано свыше.

- Вы не верите в подобные вещи?

Сложно сказать, но как не верить, если из ребят моего года рождения, по статистике, уцелело всего семь процентов. Девяносто трех процентов нет, а я живу.

Спасского пробовали на Бендера

Спасский - тоже интересная фигура. С одной стороны, у него есть художественный элемент, он может быть артистом. Вы, наверное, не знаете, но его в свое время звали сниматься в кино. Но он тогда уже был претендентом на мировое первенство, и у него не было времени. Его хотели попробовать на роль Остапа Бендера в знаменитом фильме "Двенадцать стульев", но сыграл Арчил Гомиашвили. Но Борис, безусловно, это боец, с элементами театральности.

Кстати, когда я однажды отдыхал в ресторане Дома актера, ко мне подошел один из режиссеров и сказал на ухо: "Вами интересуются". Это оказалась режиссер Вера Строева, которая готовилась снимать фильм "Первый день мира". Ей нужен был немецкий офицер - и она предложила мне эту роль. К сожалению, календарь соревнований не позволил мне сыграть. Кстати, и в Германии, и в Голландии меня все принимали за немца. Хотя у меня мама - русская, а отец - еврей. Вот такая история.

Ботвинник слышал только себя

- Говорят, что Ботвинник настолько жестко шел к своей цели, что отодвигал других шахматистов?

Нет, я бы так не сказал. Но поскольку он был нокаутер, то считал, что все средства в борьбе хороши. И когда он готовился к матчам, то ведь выдвигал лозунги: "Вперед, на Эйве!", "Вперед, на Смыслова!". Он был человеком с научным подходом, но считал себя чемпионом мира во всем, не только в шахматах. И в этом заключается недостаток шахматистов первой группы - это проявилось и у Каспарова, к примеру. Который тоже считает, что он специалист во всем.

Знаете, ведь многие полагают, что Бронштейн уступил Ботвиннику в матче только потому, что его отец был репрессирован, и он боялся, что победа может вызвать неприятные последствия. Хотя я так не думаю - у него была больная тема: то, что он не получил высшего образования и из-за этого очень переживал. Кстати, Петросян называл современных ведущих гроссмейстеров "с высшим образованием, но без среднего".

- Бытует мнение, что Ботвинник был ярым сталинистом. Это так?

Не совсем, но однажды я пытался оспорить его точку зрения. И понял, что это невозможно - он авторитет, и другого мнения быть просто не может. Мы в 50-х годах сыграли тренировочный матч, а потом вместе встречали Новый год. Он был непьющий человек, а тут выпил бокал шампанского и танцевал "шимми". Это меня удивило, и я сказал: "Михаил Моисеевич, я от вас такого не ожидал". А он ответил: "Я специально тренировался перед зеркалом. И вы знаете, Юра, я танцевал лучше, чем Галина Уланова". Вот эта черта характерна для Ботвинника.

И вы не обратили внимания, что первую автобиографическую книгу он назвал "К достижению цели" - говоря о том, что он стал чемпионом мира. А вторую биографическую книгу - "У цели", его задачей была разработка компьютера, он хотел сделать компьютер, похожий на себя - играющий, как Ботвинник. И в конце концов у него ничего в этом смысле не получилось.

Горжусь знакомством со Стечкиным

- Вы ведь знали очень многих знаменитых людей...

Да, был такой академик Борис Сергеевич Стечкин, но не автор знаменитого оружия, пистолет изобрел его племянник. А он был авиаконструктором и работал главным теоретиком в известном конструкторском бюро Александра Микулина. И в 1929 году написал книгу "Теория реактивного двигателя". Его сажали три раза, а в конце концов он стал Героем социалистического труда, директором крупного института - он получил то, что должен был получить раньше.

Стечкин окончил Бауманское техническое, тогда императорское училище, и в 1918 году, когда создали комиссию по развитию авиации, главным был Николай Жуковский, вторым человеком - Андрей Туполев, а он был третьим в этой компании. И в свое время работал в ЦАГИ, а потом, когда проходил процесс "Промпартии", ему якобы предлагали даже должность министра авиации.

Человек сидел три раза, сидел в "шарашке", которую описал в своей книге "В круге первом" Александр Солженицын. А с его сыном Сережей Стечкиным мы учились в одной школе, дружили, и потом он мне очень многое дал в жизни. Он стал математиком, профессором, любил точность - и эта особенность передалась мне. Я стал специалистом по эндшпилю, где большую особенность играют знания. Мы с Сережей дружили до самой его смерти.

- Шахматисты в советское время ведь были богемой?

Да. И шахматы в этом смысле сейчас многое потеряли.

Друзей никогда не выбирал

- С кем вы дружили из известных актеров, музыкантов, певцов?

С очень многими, даже перечислить трудно. С Аркадием Вайнером, например. С драматургом Виктором Ардовым. Он был сатириком и подарил мне книгу с такими строчками: "В вашем деле все обычно кончается матом, в моем - смехом. Но часто бывает наоборот". Я многих писателей и поэтов знал - Коля Глазков был одним из самых лучших друзей. Он, кстати, очень любил шахматы. И когда садился играть, мне очень нравилось его состояние - знаете, гурмана, который предвкушает что-то особенное.

С Евгением Евтушенко я был хорошо знаком. Я очень дружил с отцом космонавта Владислава Волкова, который потом погиб в 1971 году.

- Почему случилась трагедия?

Они же поехали на старт не в форме - их решили попробовать испытать в обычном костюме. И трое погибли - от недостатка кислорода, Волков, Виктор Пацаев и Георгий Добровольский.

- С Юрием Гагариным не пересекались?

Нет, с ним нет. Знал дочку Константина Циолковского и общался с внуками. Мы же в Калуге жили на одной улице, тогда она называлась Загородной и выходила к Оке. А потом им дали новую квартиру и они переехали на улицу Брута. Улица Брута в Калуге - это очень странно...

Я был знаком и с большими людьми, и с маленькими - для меня это никогда не было проблемой, с кем дружить. Я дружил со всеми. И у меня были хорошие отношения с английским гроссмейстером Реймондом Кином, с югославом Бориславом Ивковым дружим. Вообще, с югославами мы отлично понимали друг друга - и со Светозаром Глигоричем, и с Милункой Лазаревич.

- А из российских шахматистов?

Поскольку я тренировал многих, то со всеми мы прекрасно ладили. С тем же Васей Смысловым мы были дружны 70 лет, с Володей Симагиным, с Яковом Бейлиным. Я вообще старался не портить отношения. Я к каждому отношусь с симпатией как к приличному человеку - пока он не докажет обратного. Были неприятности, но врагов у меня не было.

Новый год встречали у чужих людей

- Какой у вас был самый необычный праздник Нового года?

Однажды мы с женой Адой, когда были еще студентами, опаздывали к месту встречи Нового года. И мы забежали в ближайший дом и перед двенадцатью часами зашли в первую попавшуюся квартиру. Сказали - извините, мы опаздываем, к себе не успеваем, можно встретить Новый год с вами? И потом, кстати, мы очень долго дружили с этими людьми.

А с женой мы познакомились в институте, мы сидели на одной парте. И прожили вместе 59 лет - сначала мы были друзьями, а потом поженились.

- За рубежом вам доводилось встречать Новый год?

Было не раз, но они встречают его иначе и немного раньше.

- Вспоминая свою жизнь, что бы вы назвали своим самым ярким успехом?

Таких достижений много. То, что я написал книгу по истории шахмат "В поисках истины". И когда Стечкин-старший согласился быть моим научным консультантом, для меня это был момент большого счастья. Он работал в другой конторе, и когда мне нужно было выбрать консультанта, я обратился к нему, он согласился. И тогда я был просто на крыльях счастья.

Радостей было много - рождение первого ребенка...

- Какие у вас еще есть увлечения в жизни?

Я же еще и собачник, у меня собаки всю жизнь жили. И я даже написал рассказ "О собаках и немного о женщинах". В основном были таксы, был черный пудель, и последней собаке уже 16 лет. Дочка Женя подобрала ее, когда она на трех лапах бежала вдоль шоссе. Это простая дворняга, но, как сказал ветеринар, в родственниках у нее лабрадор. И сейчас ей уже 16 лет, она даже старше меня - ведь у них один год идет за шесть.

Но возраст сказывается - всю жизнь она жила нашими интересами, а сейчас живет в каком-то своем мире. Но в ее характере всегда была заложена благодарность к людям. Она делила людей на две группы - хорошие люди и очень хорошие люди. Кстати, дрессировщик Юрий Дуров написал на фотографии, подаренной моей дочке, написал: "Чем больше познаю людей, тем больше нравятся собаки".

- У вас удивительная квартира - на шестом этаже в пятиэтажном доме. Как так получилось?

Мы жили в соседнем доме, но его поставили на капитальный ремонт. И нам в 1993 году предложили - или вам восемь лет ждать новое жилье на временной квартире, или переехать сюда, но с потерей в площади. И мы согласились - ведь здесь кухня 14 квадратных метров, а в прежней было только шесть. И здесь у меня теперь находится и кухня, и рабочий кабинет.

- Юрий Львович, вы не ощущаете себя Карлсеном, живущим на крыше?

Все правильно, я и есть Карлсен, живущий на крыше.