История карьеры Йохана “n0tail” Сундштайна

Йохан Кройф

Кройф достоин того, чтобы о нем не забывали, периодически вспоминали о его деятельности в футболе, как в качестве футболиста, так и в качестве футбольного тренера. И дело совсем не в том, что он достоин памяти о себе только лишь потому, что бы обладателем трех золотых мячей.

Я не намерен в этой небольшой статье описывать и перечислять все его достоинства, звания, награды. Статья не об этом. Хочу показать этого выдающегося футболиста и тренера сквозь призму его же высказываний и мыслей.

Голая статистика мало что скажет. Разве что, уберет всякие сомнения в том, что этот спортсмен был выдающимся. Его же мысли о футболе, сделают портрет более живым и естественным. В подобной работе мне помог один из моих учеников - Анатолий, который живо интересуется историей футбола, который смотрит на футбольную историю не как на собрание мертвых цифр и фактов, а как на живой организм, где, сквозь мысли, заявления и поступки тех или иных футболистов и футбольных тренеров можно выявлять тенденции развития мирового футбола в тот или иной период.

Приведу несколько цитат Йохана. Первая цитата: "Н екоторые люди любят балансировать мячом в воздухе, и по-настоящему считают, что это здорово. Но в это же время защитники противника успевают вернуться назад. Таким людям место в цирке " - что тут сказать?

Абсолютно с ним согласен. Любая эффектная манипуляция с мячом, которая притормозила атаку, хотя бы, на несколько десятых секунды, это уже вред, это резкое уменьшение остроты атаки, вплоть до ее срыва. Понты, направленные на самолюбование, это инородное тело для командной игры, даже если они приятны взору болельщиков.

Не понты нужны в атаке, а действия, которые максимально ускоряют атакующие действия команды. Я уже говорил и еще много раз скажу о том, что контратака должна быть не только неожиданной, но и молниеносной, подобно удару ножа.

Если ты можешь принять мяч, обработать его и передать партнеру, но в то же время, можешь этот пас сделать в одно касание, то обязан сделать его в одно касание! Ускорять атаку нужно всеми возможными и невозможными способами. В этом суть футбола.

Вторая цитата: " Игроки, которые хоть и не являются лидерами, но пытаются ими быть, всегда кричат на партнеров за ошибки. Истинные лидеры знают, что таких ошибок не избежать " - снова согласен во всем, но с одной оговоркой.

Публичная порка футболиста тренером или футболиста футболистом это моветон (дурной тон). Крик одного футболиста на другого во время игры не так безобиден, как может показаться. Мало того, что этот крик выводит из состояния психологического равновесия кричащего и того, на кого кричат; он еще и деструктивно влияет на психологическую устойчивость команды в целом. Вот почему я постоянно говорю о том, что споры с судьей это прямой вред команде, даже несмотря на то, что он (вред) явно не просматривается.

Йохан, в этой цитате, говорит о том, что не стоит кричать на партнера, так как подобных ошибок нельзя избежать. Все правильно. Но. На партнера, тем более публично, категорически нельзя кричать!! Причем, независимо от того, можно или нельзя избежать подобной ошибки.

Третья цитата: " Выживание в первом раунде турнира никогда не было моей целью. Лучше быть в одной группе с Бразилией, Аргентиной и Германией. Представьте, после первого раунда уже минус два соперника. Идеально! " - ничего подобного я не слышал. Браво, Йохан!

Эта фраза однозначно говорит о том, что Кройф всегда был нацелен на победу в турнире, а не на участие, на борьбу, на выход из группы и прочую хрень. Ведь как просто и как мудро: вышел из группы смерти победителем - значит уже убрал с дороги парочку серьезных соперников, обеспечив себе в четвертьфинале, полуфинале и т.д. игру с более легким соперником.

Четвертая цитата: " Это ужасно, когда талант молодежи оценивают на основе компьютерной статистики. Если бы такое практиковали в мое время, я бы не подошел Аяксу. Я ведь мог ударить мяч левой ногой на 15, правой – на 20 метров максимум. Моя техника и тактическая грамотность не могут быть идентифицированы техникой " - и в этом есть логика.

Что важнее: умение обходить соперника "один в один" или его атлетические данные? Что важнее: скорость бега или умение давать сверхточные диагонали? Решайте сами. В этом вопросе, я безоговорочно на стороне Кройфа.

Пятая цитата: " Качество футбольной команды не имеет ничего общего с суммой качеств лучших игроков. Единственное, что имеет значение, — то как все игроки функционируют вместе, в команде " - вспомните знаменитую фразу Лобановского: "Я не создаю команду звезд. Я создаю команду-звезду". Важны обещкомандные кондиции, а не сумма кондиций отдельных футболистов. Еще не факт, что несколько суперзвезд, купленных хозяином клуба, найдут между собой общий язык.

История футбола знает не один подобный случай, когда на ветер были выброшены десятки миллионов долларов именно по этой причине. Дорогие игроки есть, а игры - нет!

Шестая цитата: " В целом я не люблю сегодняшний футбол " - а за что его любить? За грубость? Или за отсутствие элементарной технической подготовки? Может быть, за тотальное нарушение спортивного режима? Наверное, за провокацию судей умышленной инсценировкой нарушения правил соперником? Возможно, за то, что клубные футбольные традиции уходят в прошлое, а взамен их появились базарные трансфертные традиции?

Седьмая цитата: "Игроки сейчас могут хорошо бить по воротам только тогда, когда шнурки их правильно завязаны. Я в свое время бил по вратам, не обращая внимания на обувь, и внешней стороной стопы, да вообще с обеих ног. Другими словами, я раз в шесть был лучше, нежели современные игроки " - что, нескромно? Да, нескромно, но зато правдиво.

Кройф бил с обеих ног разными частями стопы. Сейчас же одной ногой бьют далеко не все, а те, которые бьют, понятия не имеют, как точно и сильно бить внешней частью стопы. А откуда взяться этому умен

ию, если не тренируемся, а через барьерчики прыгаем?

Восьмая цитата: " Часто много заслуженных бывших или нынешних футболистов и тренеров спрашивают, назовите свою символическую сборную в истории футбола. И все начинают называть лучших игроков на своей позиции в истории. Вот,что я вам скажу, по такому принципу вы соберете лучших игроков из игроков на своих амплуа, но никак не лучшую команду в истории футбола " - браво Кройф! Браво!!!

Хорошо, что в мировом футболе есть специалисты, которые высказываются аналогично тому, что говорит Ваш покорный слуга. Представляю, как это неприятно для моих оппонентов. Ведь называя меня сумасшедшим, придется этот ярлык надеть и на Йохана Кройфа, Брайана Клафа и других, пусть немногочисленных, но футбольных специалистов с мировым именем.

Часто Йохан критиковал Месси за то, что он, порой, транжирит свой талант и не работает по максимуму. Я не раз говорил то же самое. Причем, Кройф это видел изнутри, работая с командой, а я это вижу со стороны болельщика. Аналогично и с Криштиану Роналду.

Я неоднократно говорил о том, что моя тренерская палка не раз бы посетила спину и Лионеля и Криштиану за то, что они играют и тренируются в полсилы (если бы, конечно, они играли в одной команде, где ее тренировал бы Ваш покорный слуга).

24 марта 2016 года не стало Йохана Кройфа - олицетворения тотального футбола второй половины двадцатого столетия. И не его вина в том, что, не успев родиться, тотальный футбол тут же умер. О причинах я уже писал, и, думаю, что еще не раз скажу об этом.

Светлая память человеку, который всей душой любил футбол, а не себя драгоценного в футболе!

Почему геев принято ненавидеть больше, чем распутников и проституток?

Введение

Сразу скажу, что никто тут не будет мучить вас экскурсом в очаровательные миры биологии, истории или генетики - ни у вас, ни у нас просто нет столько свободного времени. Посмотрим на тему с одной конкретной и небанальной точки, а именно с точки зрения теории игры голландского философа Йохана Хейзинги. Человек он был интересный, умный и порядочный, за что нацисты, захватившие Нидерланды, закономерно отправили его в концлагерь, где он и нашел свое последнее пристанище.

Теория Йохана

Согласно его трактату Homo Ludens, в основе человеческой культуры и вообще всего общества лежит игра. Но игра не в том простецком смысле, что все это несерьезно, глупо, или «неправильно». И не в том смысле, что у Шекспира. Идея в том, что когда предки людей, первые гоминиды, только начинали закладывать фундамент того, что потом станет обществом, им нужен был своего рода цемент, скрепляющая формула. Таким цементом стала игра, а точнее, ее принципы и механики.

Человек - существо социальное и его дети долго учатся жизни в мире и общине с помощью игр. Игры учат их не умереть с голоду и адаптироваться к жизни в коллективе. Как и бывает в эволюции, все сложные механизмы берут начало в простых. Так, например, та же любовь родилась из примитивного чувства голода и обладания, которые мутировали, когда существа на планете стали посложнее ящерицы.

То же самое с игрой - изначально что-то довольно простое, она смогла мутировать в сложные механизмы, вроде общественного и цивилизованного поведения у взрослых. Теоретически, социальное поведение у нас могло сложиться и на основе какого-нибудь другого механизма, но тогда все было бы совершенно иначе даже на фундаментальном уровне. Посмотрите на тех же муравьев: у них есть и «общество» и иерархия, но там все совсем по-другому. Даже если пуститься во все тяжкие и представить их на том же технологическом уровне, что и у нас - это будет принципиально чуждый нам мир.

Хейзинга предлагает посмотреть на такие «серьезные» вещи, как суд, армия, деньги, религия и государство вообще. Все они реализованы по правилам сложившейся игры. Зачем судье мантия или молоточек? Он что, без них не сможет найти виновного? Почему президент должен махать рукой и улыбаться вот эдак, а не по-другому и обязательно выступать перед Новым годом? Почему мы вообще верим в деньги, как можно платить за вкусный арбуз невкусной бумагой? Это все сложившиеся ритуалы. А ритуалы - это игра, а в игре все держится исключительно на вере каждого играющего в правила.

С этим, надеюсь, разобрались и все, более-менее, понятно. Но при чем здесь геи и распутницы?

В одной из глав Хейзинга вводит очень любопытное понятие, «шпильбрехер», которое создано по аналогии со словом «штрейкбрехер». Штрейкбрехер - это человек, который «ломает забастовку» - все рабочие договорились о правилах стачки, то есть своей игры: никто не выходит на работу, все бастуют и требуют от хозяина фабрики выполнить их условия. Но штрейкбрехер ломает правила, выходит на работу и выступает на стороне администрации. Его, естественно, никто не любит.

Шпильбрехер у Хейзинги - это такой аналог штрейбрехера, но в самом широком, культурном смысле. Все действуют согласно одним и тем же правилам, поскольку верят в их нерушимость, но вдруг появляется человек, который просто отказывается им следовать. Он может вообще быть посторонним и просто не знать об этих правилах, а значит, действовать так, словно их просто не существует (а для него они и вправду не существуют).

Так как все наше общество действует по правилам игры, она прошита в нас крепко. Так крепко, что уже стала неотделима от нашей природы. Правила, по которым живет общество, кажутся такими же нерушимыми, как и законы физики. На чем основывается власть прапорщика над рядовым? У него погоны и в уставе написано! То есть власть-то вполне реальная, но основана она на чисто символических вещах. А теперь представьте, что будет, если рядовой попробует спокойно и вдумчиво объяснить прапорщику, что его власть - условность и социальная игра по Хейзинге. Во-первых, его просто не поймут и примут за умственно-отсталого. Во-вторых, отправят на «губу» в целях ментальной профилактики.

Думаю, вы уже давно догадались, что гомосексуалы в этом смысле выступают как шпильбрехеры - это лежало на поверхности. Они не просто нарушают правила секса, сложившиеся в обществе, они словно бы игнорируют их. Причем, как кажется другим представителям этого общества, делают это демонстративно и вызывающе, то есть «назло» им - всем вместе и каждому по отдельности.

Сам Хейзинга пишет о том, что общество гораздо лояльнее относится к плутам, шулерам и обманщикам, чем к шпильбрехерам. Первые, хоть и действуют злонамеренно и пакостно, но, как это ни странно, все же в рамках игры. В конце концов, они эти самые правила используют даже активнее «честных людей», просто в свою пользу и нечестно. Шпильбрехер же, не просто игнорирует правила, он из них выпадает, оставляя как бы зияющую дыру в пространстве, которое всем хотелось бы видеть чистым и целым.

Так, например, интересен пример с футболистами. Хейзинга пишет о скандале, который бушевал на тот момент в стране. Зрители на футбольном матче очень неприязненно относились к мошенникам на поле - тех освистывали и обсмеивали. Но когда несколько именитых спортсменов просто отказались играть в сборной по личным мотивам, тех подвергли самой жуткой травле. То есть зрители, которым, вроде как, нечестная игра - как ножом по сердцу - на самом деле могли вытерпеть мухлюющих игроков. Даже если это были жулики из команды противника! Но вот футболисты, просто отказавшиеся от матча, вызвали уже настоящий гнев.

Причина всего этого в том, что обманщик не ломает правила и не покушается на порядок. Тогда как шпильбрехер же своими действиями вызывает дискомфорт и даже неясную тревогу. Он словно указывает на то, что правила коллектива даже не заслуживают того, чтобы в них верить - настолько этот коллектив презренный и никчемный. Так, отказавшись есть все, что вам наготовила ваша бабушка, вы можете по-настоящему разбить ей сердце. Тем самым вы, по ее мнению, показываете презрение и древнейшему ритуалу, и основам Вселенной, и ей лично.

Шпильбрехером хотя бы раз в жизни был каждый. Придя в новый рабочий коллектив и отказавшись пойти на обеде в курилку, вы можете сразу настроить всех против себя. Просто здесь это настолько принято и само собой разумеется, что ваш отказ могут воспринять как намеренный протест и даже бунт. Помню, когда непродолжительное время работал в цеху на литье смол, я смекнул эту тему и исправно ходил в курилку с мужиками, хотя вообще не курю. В противном случае, меня ждали бы остракизм и смутная ненависть всего коллектива.

Так вот. Если принять эти простые, в общем-то, идеи Хейзинги, получается, что разобраться в проблеме сексуальной морали довольно легко. Похабников, проституток, развратников и крайне доступных женщин, конечно, принято считать аморальными. Они нарушают правила и идут против них. Но они же при всем этом не выходят за грань этих правил. Тот же распутник в духе Казановы «грешит» скорее количественно. Он делает, в общем, то приемлемую с точки зрения даже жесткой морали вещь - спит с женщинами, просто слишком сильно увлекается и перебарщивает с количеством. Примерно то же самое с проститутками: они - маргиналы, которые стоят на самом краю, но стоят они, все же «по эту сторону».

Неприятное и тревожное чувство, которое вызывает шпильбрехер, вызвано глубинной защитной реакцией. Культура стоит на зыбких основах правил игры, и если кто-то просто игнорирует их, человек неосознанно ощущает это так, словно весь его мир подвергается атаке. Даже если речь, например, идет о таком негласном правиле, как «все тут должны ходить в курилку». Умом обычный член коллектива этого не понимает, а оттого иррациональность чувства тревоги заставляет его страдать еще больше и еще больше распаляет конфликт.

А чтобы внести ясность, скажу: если вы увидели в этом тексте неистовый порыв гомосексуальности или, наоборот, гомофобии, то, видимо, недостаточно внимательно прочитали его.

Накануне ушел из жизни один лучших футболистов в истории

В одном из своих последних интервью великий голландский футболист Йохан Кройф сказал, что в борьбе с раком, который у него обнаружили несколько лет назад, он ведет со счетом 2:0. Однако болезнь все-таки взяла свое - накануне Кройфа не стало. В жизни, к сожалению, нет, как в футболе, дополнительного времени. Спортивная редакция «БИЗНЕС Online» представляет перевод статьи Мигеля Делайни, в которой рассказывается о том, каким был Йохан Кройф и почему его называют Великим.

«ДЛЯ ФУТБОЛА КРОЙФ ТО ЖЕ САМОЕ, ЧТО БОУИ ДЛЯ СОВРЕМЕННОЙ МУЗЫКИ»

Обсуждая трансферную политику какого-то определенного европейского клуба, Йохан Кройф становился возбужденным.

«Я прочитал в газете, что эта команда следит за одним игроком, вторым, третьим. Они идиоты, ведь эти игроки настолько разные, как они могут рассматривать их на одну позицию?»

«В футболе существует много разных вещей. Люди, которые покупают, люди которые продают, или люди, принимающие решение о переходе или отклоняющие его. Это то, что необходимо команде».

«Это абсурд».

Последние два слова он повторит раза четыре за 40-минутное интервью. Очевидно, что Кройф до сих пор разочаровывается многими ортодоксальными вещами в футболе, виде спорта, который он всегда считал недалеким и даже ограниченным.

Иногда он проводит время за занятием другим видом спорта и порой выглядит ничем не примечательным пенсионером. Закончив игру в гольф в четверг после полудня, он сетует на несколько утренних неудачных ударов из-за ветра, а группа подростков поблизости даже не подозревает, кто он, хотя на некоторых из них футбольные свитера.

Для футбола он то же самое, что Дэвид Боуи для современной музыки. Его новаторский образ мышления, подчеркнувший его великолепный футбольный талант, сделал его, пожалуй, самой влиятельной фигурой в истории футбола.

В начале 70-х Кройф создал «Аякс», который изменил футбол, структуру, которую он позже внедрил в «Барселоне», доминировавшую по части понимания игры. Все это помогло ему стать главной фигурой одной из основополагающих спортивных философий.

То, как он думает, мыслит, было столь же захватывающим, как и то, как он играет. Когда его спрашивали о карьере, он отвечал всегда развернуто, концептуально. Многие его цитаты стали легендарными. Некоторые из них парадоксальны, другие будто вечные мудрости, по-прежнему использующиеся при обучении детей.

Однажды ответ на вопрос об «Аяксе» 70-х годов закончился такой историей:

«У нас типичный менталитет, потому что голландцы повсюду: от Японии до Индонезии, до Нью-Йорка, который был Нью-Амстердамом, до Кейптауна. Страна довольно маленькая и для нее характерно всегда пробовать что-то новое и наблюдать за тем, что происходит в мире. Это то, чем они занимаются. Это может быть спорт или же бизнес, мы видим нечто подобное в лыжах, в хоккее, в бейсболе. Что может сборная Голландии по бейсболу противопоставить японцам и американцам? Нужно пробовать новое. Может быть, 10 лет вы ничего не будете слышать, потому что будет не так много людей, но они будут способными.

«Это страна, где все говорят, все думают, у каждого есть свое собственное мнение... И именно поэтому они везде. Это хорошее качество, но в то же время это их худшее качество».

ФУТБОЛ КАК ФОРМА СОЦИАЛИЗМА

Большое влияние на Кройфа в раннем возрасте оказал английский тренер «Аякса» Вик Буккингем . Он приехал в Амстердам из «Тоттенхэма» в 1959 году и начал изменять «Аякс» еще до прихода Михелса и Кройфа.

«Букингема я знал очень хорошо, потому что жил неподалеку от стадиона, когда был маленький».

В нечто более глубокое превращается даже обсуждение целей организации - фонда Кройфа. Это напоминает фразу Билла Шенкли о футболе как форме социализма.

«Что такое спорт, помимо физических упражнений, которые вы делаете для себя? Это играть вместе, пробовать что-то, становиться лучше каждый день, выигрывать вместе, проигрывать вместе, помогать кому-то. Это - жизнь. Это жизнь на все 100 процентов».

«В нашем фонде 14 правил, и если, независимо от того, что он делает, будет им придерживаться, он будет прекрасным человеком».

Согласно первому правилу нужно быть «командным игроком»: «Чтобы чего-то достигнуть, нужно держаться вместе». Одно из последних правил гласит, что нужно каждый день пробовать что-то новое.

Согласно этому интересны были бы перспективы Кройфа в таком индивидуальном виде спорта, как гольф, ведь он был игроком, наиболее полно отражавшим идею того, что индивидуальное мастерство лишь расцветает в коллективной системе.

«Есть много хорошо развитых индивидуальных видов спорта. Если мы говорим о разнице между футболом и гольфом, то у игрока в гольф есть помощник-водитель, тренер по ударам, а в футболе один тренер на 15 человек - это абсурд!»

«Вы отвечаете, что да, но в гольфе вам нужно водить, но в футболе вам нужна ваша левая нога, ваша правая нога, чтобы пасовать, контролировать мяч, вам нужно видеть, что делают ваши 10 партнеров по команде, множество вещей вовлечены в процесс. Вот поэтому нужно изменить многие из них».

Это было то, чем занимался «Аякс», когда в 1965 году его возглавил Михелс.

«Все разные, у всех разные игровые качества и мастерство, но все в команде должны иметь один менталитет. Это значит, что ваши качества должны быть ценны для команды, ведь, в конце концов, лучшим игроком не стать в той команде, которая все время проигрывает. Это невозможно».

«Это то, о чем я говорю. Читая газету и видя, что клуб интересуется тремя различными игроками на одну позицию, вы говорите: «Как можно смотреть на этих трех? Кого вы ищете? Кого-то, кого называют защитником или определенный тип защитника? Это большая разница».

(фото: fcbarcelona.com)

«ЕДИНСТВЕННЫЙ ПУТЬ, КОТОРЫЙ ПОМОГАЕТ ВАМ ОБУЧАТЬСЯ, - ЭТО ОШИБКИ»

В конечном счете специфический стиль игры стал использоваться повсеместно на высоком уровне. С помощью Кройфа этот подход, изначально разработанный в «Аяксе», адаптировала «Барселона» и сборная Испании, а позднее - «Бавария». Принципы остались все те же: эти клубы стремятся контролировать мяч, а при потере стараются большими силами вернуть его.

«В чем разница между хорошим и плохим игроком? В скорости мышления. Если у вас она выше, то старайтесь провоцировать соперника, владеющего мячом, на ошибки. И самое главное - это то, насколько быстро вы можете поменять настрой с атакующего на обороняющийся и наоборот. Первый защитник - это нападающий, который может оказать давление на соперника, начав защитные действия».

«Я думаю, что игра «Барселоны» доставляет удовольствие всем, кто любит футбол, потому что техническое мастерство на самом высоком уровне, и каждый маленький ребенок может попытаться повторить то же самое. Кто-то пробегает 100 ярдов за 9 секунд и вы не можете этого повторить - это не так. Если вы хотите играть в баскетбол, то вы должны быть два метра ростом. В противном случае вы не сможете играть. Здесь же каждый может играть и каждый может развиваться. Это самая хорошая вещь, что есть в футболе».

«Многие считают, что делать ошибки - это проблема. Я так не думаю. Суть ошибок в том, чтобы сделать вас лучше до тех пор, пока вы чему-то не научитесь. Единственный путь, который помогает вам обучаться, - это ошибки. Делая что-то хорошо, вы ничему не научитесь. Это невозможно».

«Футбол - игра ошибок. Если проанализировать их и поставить кого-то мастеровитого туда, где больше всего ошибок, он уменьшит их количество, а значит, добавит возможностей».

«Мы не говорим, что пас был хорошим или плохим. Если была возможность сделать лучшую передачу, почему он ей не воспользовался? Видел ли он ее или нет, или был не способен ее выполнить? Нужно собираться и анализировать. Большую часть времени нужно анализировать, почему он не делал другие вещи. Вот где все начинается, совершенно другая игра. Если вы проанализируете это, вы сможете это натренировать».

Преобразование «Барселоны» с приходом Кройфа в 1988 году было почти столь же глубоким, как и «Аякса» в конце 60-х. За предыдущие 28 лет каталонцы выиграли лишь два чемпионских титула. За 25 последующих они стали 12-ти кратными чемпионами, 4-х кратными победителями Лиги Чемпионов. Говоря о подобной метаморфозе, Кройф рассуждает так, будто это было элементарно.

«Когда мы пришли, все было плохо. Мы стали это менять. Не было смысла продолжать то, что делалось неправильно».

«У меня было определенное преимущество, ведь я там играл. Я знал их менталитет, знал, что они делают, о чем думают, поэтому было проще создавать некоторые правила».

Когда его родные Нидерланды в финале чемпионата мира 2010 года уступали Испании, Кройф назвал их игру антифутболом, выразив свою поддержку испанцам.

«Нельзя сказать, что это лучше, чем то, или то лучше, чем это. Многие люди сравнивают Месси и Роналду. Они совершенно разные. Вы не можете сравнивать их. Они оба великие, но они разные. Таким образом, вы не можете сказать, кто из них лучше. Вы лишь можете сказать, кого вы предпочитаете, чей стиль игры».

«Футбол всегда был ограниченным (узким). Мы говорим «он футболист», но в бейсболе мы говорим «питчер», «кэтчер», «игрок третьей базы». Почему «он футболист»? Они все разные. Тренер, чтобы руководить командой, должен смотреть на индивидуальные качества. Поэтому я вижу игру совершенно иначе».

С 2011 года Кройф старался вернуть «Аяксу» былую философию, утерянную почти что за 20 лет. На ведущие роли в клубе были назначены бывшие игроки Деннис Бергкамп , Эдвин ван дер Сар , Франк де Бур .

«Хорошо обученные экс-футболисты должны быть теми, кто принимает решения в клубе. Не может кто-то, кто хорош в бизнесе, принимать решения, связанные с футболом. Это абсурд».

«Некоторые клубы так делают. Мы в «Аяксе» делаем. Конечно, мы не получим сиюминутных результатов, но это нормально».

«Все, кто здесь работает, великие игроки, когда-либо игравшие за «Аякс», которые сейчас здесь. Все мы считаем, что можем добиться результата. Будущее покажет».

Реальность такова, что клубы среднего размера постоянно норовят потерять своих лучших игроков, например Кристиана Эрикссена, перешедшего в «Тоттенхэм».

«В определенном возрасте они будут уходить, потому что кто-то другой будет платить больше. Это реальность».

«У нас есть новые игроки, хорошие игроки, которых нужно воспитать. Кто знает, что будет. Мы все убеждены, что чего-то добьемся».

С Кройфом по крайней мере никогда не было по-другому.

Перевод Тимура Байрамова

Прошло сто лет с тех пор, как были запрещены первые наркотики, и в течение этого долгого века войны с наркотиками наши учителя и правительство создали для нас историю о наркомании. Эта история настолько глубоко укоренилась в нашем сознании, что мы стали принимать ее как должное. Она кажется очевидной. Она кажется правдой.

Для своей книги «Преследуя крик» Йохан Хари проделал в путь длиной в 30 000 миль и выяснил, что на самом деле является причиной яростной войны с наркотиками. В течение своего путешествия он понял, что большая часть того, что нам говорили о наркотиках, - неправда, а также, что есть совсем другая правда, если, конечно, мы готовы ее услышать.

Йохан Хари, «Преследуя крик: первые и последние дни войны с наркотиками» Автор с раннего дества пытался раскрыть для себя природу зависимостей: что заставляет людей зацикливаться на наркотиках или поведении, которое они не могут контролировать? Как мы можем помочь этим людям вернуться в нормальное состояние? Если попробовать определить причину нарковзависимости, самым очевидным ответом, который сразу придет в голову, будут сами наркотики. Представьте, что двадцать человек, встреченных нами на улице, принимают очень сильный наркотик в течение двадцати дней. В этих препаратах есть очень сильные химические «крючки». Так что, если бы они захотели остановиться на двадцать первый день, то испытывали бы жуткую тягу к веществу. Вот что значит наркозависимость.

Одно из первых исследований, доказывающих эту теорию, было проведено на крысах в 1980-е годы. Крысу закрывали в одиночестве в клетку, где стояли две бутылки. В одной из них была вода, в другой - вода с примесью героина или кокаина. Почти в каждом эксперименте крыса, попробовавшая воду с наркотиком, возвращалась к ней снова и снова, пока не убила себя. Но в 1970-х годах профессор психологии Университета Ванкувера Брюс Александр заметил некоторую странность этого эксперимента. Крыса была помещена в клетку в одиночестве. «Что бы произошло, - подумал он, - если бы мы попробовали по-другому?» Так профессор Александр построил Крысопарк. Это что-то наподобие парка развлечений для крыс: с цветными шариками, лучшей крысиной едой, туннелями и несколькими друзьями. Словом, все, о чем крыса может только мечтать.

Те крысы, которые были изолированы и несчастны, стали тяжелыми наркоманами. Ни одна из счастливых крыс не попала в зависимость.

В Крысопарке все крысы, разумеется, попробовали воду из обеих бутылок, потому что они не знали, что в них. То, что произошло дальше, оказалось совсем неожиданным. Крысам вода с наркотиками не понравилась. Они в основном избегали ее, употребляя меньше четверти наркотиков от той дозы, которая доставалась их изолированным собратьям. Ни одна из счастливых крыс не умерла. Те крысы, которые были изолированы и несчастны, стали тяжелыми наркоманами. Ни одна из счастливых крыс не стала.

В человеческом мире одновременно проходил аналогичный, подтверждающий те же факты «эксперимент». Он назывался войной во Вьетнаме. Журнал Time сообщал, что американские солдаты «ели героин как жевательную резинку». Этому есть веские доказательства: 20% американских солдат стали героиновыми наркоманами, по данным исследования, опубликованного в Archives of General Psychiatry. Многие люди были в ужасе: они понимали, что после окончания войны домой вернется огромное количество наркоманов. Но, по данным того же самого исследования, 95% наркозависимых солдат просто завязали. После смены ужасной клетки на приятную наркотики стали больше не нужны.

© Anny Wang

Профессор Александр утверждает, что это открытие бросает вызов как точке зрения правых, которые утверждают, что наркомания является результатом морального падения из-за того, что люди слишклм любят весело проводить время, так и либеральной точке зрения, в рамках которой наркомания считается болезнью атакованного химией мозга. По факту, считает ученый, наркомания - это адаптация. Это не вы. Это ваша клетка.

После первого этапа Крысиного парка профессор Александр продолжил свои ранние эксперименты, в ходе крысы содержались в одиночестве и насильно пичкались наркотиками. Он давал им препараты в течение 57 дней - времени, достаточного, чтобы «подсесть». Затем он достал крыс из одиночных клеток и поместил в Крысопарк. Сначала крысы немного подергались, но вскоре прекратили употреблять наркотики и вернулись к нормальной жизни. Хорошая клетка спасла их.

Вы можете быть зависимым от азартных игр, но никто не подумает, что вы вкалываете себе карты в вену. Вы можете быть зависимым от чего-то без всяких химических крючков.

Другой пример эксперимента, который происходит вокруг нас, и участниками которого вы можете стать сами в один прекрасный день. Если вы займетесь бегом и сломаете ребро, вам, вероятно, пропишут диаморфин - медицинское название героина. В госпитале вас будут окружать люди, которые так же долго принимают героин для облегчения болей. Героин, который вы получите от врача, будет более чистым и эффективным, чем тот, что принимают наркоманы на улицах. Те получают его от дилеров, которые добавляют примеси в наркотик. Итак, если старая теория о наркомании верна, - препараты, вызывающие ее, очевидно, заставят ваше тело нуждаться в них. Тогда множество людей, выходящих из больницы, должны сразу отправляться на улицы, чтобы не расставаться со своей привычкой.

Но странная вещь: этого почти никогда не происходит. Как объясняет канадский доктор Гейбор Мейт , те, кто употребляет медицинские наркотики, просто перестают это делать, - несмотря на месяцы использования. Тот же самый наркотик, используемый в течение того же промежутка времени, превращает людей, употребляющих «уличную версию», в тяжелых наркоманов, но люди в больнице наркоманами почти никогда не становятся.

Уличные наркоманы - как крысы в первой клетке: изолированные, одинокие, с единственным источником утешения. Пациенты больницы - как крысы во второй клетке. Они возвращается домой, где будут окружены людьми, которых они любят. Наркотик тот же, но окружающая среда отличается.

Это дает нам мысль гораздо более глубокую, чем просто необходимость понять наркоманов. Профессор Питер Коэн утверждает, что человеческие существа имеют глубокую потребность соединяться и образовывать связи. Так мы достигаем удовлетворения. Если мы не можем связаться друг с другом - то привязываемся к чему-то, что можем найти: к звуку рулетки в казино или ритуалу употребления наркотиков. Коэн считает, что мы должны перестать говорить о «наркомании», заменив ее словом «привязанность». Героиновая наркоманка привязана к героину, потому что она не может полностью быть привязана к чему-то еще. Так что противовес наркомании - это не воздержанность. Это связи с людьми. Вы можете быть зависимым от азартных игр, но никто не подумает, что вы вкалываете себе карты в вену. Вы можете быть зависимым от чего-то без всяких химических крючков.

© Anny Wang

Каждый согласится, что привычка курить, - наиболее распространенная зависимость. Химические крючки в табаке базируются на наркотике под названием «никотин». Поэтому с появлением в начале девяностых никотиновых пластырей многие испытали приступ оптимизма: теперь курильщики смогут получить все от химических крючков без негативных (даже смертельных) последствий. Они будут освобождены.

Однако Управление государственной службы здравоохранения США установило, что только 17,7% курильщиков могут бросить свою привычку с помощью пластырей. Но это еще не все. Если химические вещества влияют на 17, 7% наркомании, то это по-прежнему миллионы рарзрушенных жизней. То, что доказывает исследование, - химические причины наркомании весьма реальны, но они являются лишь верхушкой айсберга.

Это должно оказать огромное влияние на войну человечества с наркотиками. Ведь эта грандиозная война основана на утверждении, что мы должны физически уничтожить целый ряд химических веществ, оккупирующих мозг человека и вызывающих зависимость. Но если не только наркотики ведут к наркомании? Если к ней ведет отсутствие связей с людьми? Есть альтернатива. Можно построить систему, созданную для того, чтобы помогать наркоманам восстанавливать связь с миром и оставлять позади их зависимость.