Авербах юрий львович состояние здоровья на. Авербах, юрий львович - биография. Друзей никогда не выбирал

День добрый, дорогой друг!

Знаете ли вы, кто старейший гроссмейстер из ныне здравствующих на нашей голубой планете? Полагаю вы уже догадались. Юрий Львович Авербах – личность масштабная и уникальная не только в плане игры в шахматы.

Начало пути

Юрий Авербах родился в 1922 году. Место рождения –город Калуга. Отец Юрия работал в лесозаготовительной отрасли, в 30 годы репрессирован, однако пережил невзгоды и вышел на свободу. Мама Юрия – филолог, работала учителем.

В 1925 году Авербахи перебрались в столицу. Маленький Юра был весьма разносторонне развитым ребенком. Спектр его увлечений простирался от литературы до волейбола и даже бокса.

Шахматы пришли в жизнь Юрия очень рано, вместе с московским турниром 1925 года с участием Капабланки , Боголюбова (он одержал победу в турнире), Ласкера . Настоящий шахматный бум не обошел стороной и семью Авербахов.

Поначалу относясь к шахматам с «прохладцей», юный Авербах почувствовал интерес к игре годам к 7 . Важный этап становления – занятия во дворце пионеров в шахматном кружке под руководством известного педагога и гроссмейстера Михаила Юдовича .

Перед войной, в 1939г. Юрий поступил в Бауманку. Он не собирался посвящать жизнь только шахматам. Хорошо учился, работал на предприятиях. Шахматная жизнь шла параллельно. В 1944г . Юрию покорился мастерский рубеж.

Карьера в шахматах

В 1946г . Юрий Авербах получил диплом инженера и приступил к работе по специальности в одном из НИИ. Шахматная жизнь шла параллельным курсом. По сути Юрий пытался «сидеть на двух стульях». В конце концов его начальник предложил:

«Юрий, играй. Года через два посмотрим, если что, вернешься назад»

И Юрий Авербах заиграл. Два года подряд – чемпион Москвы. В 1952 году покорился гроссмейстерский рубеж. 1954 год – новый взлет, — Авербах выигрывает чемпионат Союза.

Не осталась в стороне и международная арена. В том же 52 году на межзональном турнире Авербах вошел в пятерку претендентов на мировую корону.

В турнире претендентов Юрий выступил достойно, однако право на матч с Ботвинником завоевал Смыслов .

Авербах занял достойное место в рядах ведущих гроссмейстеров, однако до штурма чемпионского звания дело не дошло. Юрий Львович объяснял это своей склонностью к исследовательской работе, в пику спортивным достижениям.

В 60-е годы Авербах продолжает выступления на высшем уровне, выигрывая престижные международные турниры в Дрездене, Вене, Джакарте, Аделаиде. Рио.

Параллельно Юрий Львович помогает в подготовке и секундирует во время матчей претендентам на мировое первенство Смыслову, Талю, Петросяну, Спасскому . Исследовательский талант и аналитические способности Авербаха были востребованы в полной мере.

С 1969 года Юрий Львович международный арбитр. В этом качестве он провел несколько матчей за мировое первенство, в том числе Каспаров – Карпов, Каспаров – Крамник .

Организаторская и общественная работа

В течение 5 лет (72-77 годы прошлого века) Юрий Львович возглавлял советскую федерацию шахмат. В течение 8 лет входил в центральный комитет и исполком ФИДЕ.

Руководил популярными шахматными журналами: «Шахматный бюллютень», «Шахматы в СССР». Почти тридцать лет Авербах был телеведущим «шахматной школы».

Юрий Львович сыграл ведущую роль в процессе создания и открытия музея шахматной истории, принявшего своих первых посетителей в 2014 г.

Литературный талант

Исследовательская работа в шахматах, изучение теории и практический опыт на самом высоком уровне, нашли отражение в книгах Юрия Львовича.

Путешествие в шахматное королевство
Шахматный самоучитель
Жизнь шахматиста в системе

В своей игре Юрий Авербах славился мастерством разыгрывания . По теме шахматных окончаний он написал серию книг, которые до сих пор являются настольными для шахматистов разных поколений:

Любопытные факты

Когда-то очень давно Юрий приболел и врач сказал ему:

«Вы неправильно питаетесь, молодой человек. Настоятельно рекомендую вам завтракать исключительно гречневой кашей. Поверьте на слово – вы будете жить долго и счастливо».

Молодой Юрий внял этому совету и судя по всему, — не напрасно.

Авербах, как истинный исследователь, глубоко изучал не только шахматы. Но и шахматистов. Он придумал своеобразную классификацию по стилю игры и отношению к шахматам.

киллеры (Бобби Фишер, Михаил. Ботвинник),
игроки (Анатолий Карпов),
спортсмены (Борис Спасский, Василий Смыслов),
бойцы (Гарри Каспаров),
художники (Арон Нимцович, Юрий Авербах).

Как видите, только представителям последней группы не суждено было стать чемпионами мира.

Семья

Юрий Львович был женат только однажды и прожил со своей супругой Адой Ивановной 60 лет. Дочь – Евгения .

Юрий Авербах по сути не был профессиональным шахматистом. В его жизни всегда шли параллельно несколько линий: учеба, работа по профессии, общественная, руководящая работа.

Ну и шахматные турниры само – собой. Удивительно талантливый человек и многогранная личность.

Юрий Львович всегда отличался исключительной доброжелательностью. Для него в шахматах творческое начало занимало доминирующее место:

«Борьба идей всегда была для меня самым важным моментом в шахматах - ведь именно в творческом споре рождается истина»
Примеры партий Ю.Л.Авербаха
Авербах – Корчной , первенство СССР, 1950г., 1:0
Петросян – Авербах , первенство СССР, 1950г., 0:1
Благодарю за интерес к статье.
Если вы нашли ее полезной, сделайте следующее:
Поделитесь с друзьями, нажав на кнопки социальных сетей.
Напишите комментарий (внизу страницы)
Подпишитесь на обновления блога (форма под кнопками соцсетей) и получайте статьи к себе на почту.

40 лет назад в столице Исландии произошло событие, которое вызвало невиданный ажиотаж в шахматном мире. Американец Роберт Фишер выиграл матч на первенство мира у Бориса Спасского и прервал тем самым продолжавшуюся 24 года безраздельную гегемонию советских шахматистов. О том, как это случилось, о событиях, предшествовавших историческому матчу, о малоизвестных его подробностях идет речь в интервью со старейшим гроссмейстером мира Юрием Авербахом.

Юрий Львович! Незадолго до начала матча, начавшегося 11 июля 1972 года, Вы стали председателем Шахматной федерации СССР. Очевидно, смена руководства федерации была как-то связана со стартующим в Рейкьявике матчем…

- Наверное, Вы были не очень рады своему избранию?

Да. Я понимал, какая ответственность ложится на федерацию и меня как ее председателя. Межзональный турнир на Мальорке, который Фишер выиграл с отрывом в 3,5 очка от ближайшего соперника, разгром в претендентских матчах Тайманова и Ларсена со счетом 6:0, убедительная победа над Петросяном 6,5:2,5 – все эти результаты показали, что американский гроссмейстер превратился в грозную силу и полон желания отобрать, наконец, у наших гроссмейстеров шахматную корону. Я вспомнил, как Бондаревский говорил мне еще в 1962 году после победы 19-летнего Фишера на межзональном турнире в Стокгольме, что он представляет большую опасность для советских шахматистов и может стать чемпионом мира. Я тогда возразил Бондаревскому: «Игорь, но у нас ведь школа, традиции, много сильных гроссмейстеров, находящихся в расцвете сил». На это Бондаревский ответил: «А на стороне Фишера молодость, огромный талант и необыкновенная работоспособность, фанатичная преданность шахматам». Так что я понимал, что Спасского ждет очень трудный экзамен, вероятно, самый трудный в его жизни. А вот сам Спасский, мне кажется, не очень хорошо это понимал. А между тем турнирные результаты Спасского после того, как он стал чемпионом мира, повода для оптимизма не давали. В 1969 году он неважно сыграл в турнире на Мальорке, победителем которого стал Ларсен, в 1970-м неубедительно выглядел в матче сборной СССР со сборной мира, в 1971 году неудачно выступил в Москве на мемориале Алехина, проиграв и Петросяну, и Корчному. Может быть, его успокаивал положительный счет личных встреч с Фишером – 3:0 и эффектная победа над американцем на Олимпиаде в Зигене в 1970 году?

Так или иначе, а подготовка его оставляла желать много лучшего. Контролировать ее федерация не могла – тренировки проходили в обстановке величайшей секретности, на сборах царила обстановка шпиономании. Но как-то, приехав в подмосковную Красную Пахру, где Спасский проводил сборы со своими тренерами – Геллером, Крогиусом и Неем, - я с удивлением обнаружил, что никакой напряженной шахматной работы здесь не ведется. На столе в одной из комнат лежала колода карт, и я понял, что карточной игре (главным образом, бриджу), особым поклонником которой был Ефим Петрович Геллер, Спасский и его помощники отдают немало времени в ущерб шахматам. То же касается и тенниса: Спасский регулярно играл с Неем, которого, собственно, и взял в помощники в качестве партнера на корте. Словом, здесь царила курортная атмосфера, и ничто не говорило о предстоящем тяжелом испытании, каким, несомненно, являлся поединок с Фишером.

Увиденное очень удивило и огорчило меня. И я пожалел, что здесь нет Бондаревского – единственного человека, который мог заставить Спасского работать. Вернулся я в Москву с тяжелым сердцем – ничего хорошего при такой подготовке Спасского матч в Рейкьявике не обещал. Я поделился своими впечатлениями с коллегами, но ничего изменить мы не могли. Спасскому и его штабу в подготовительный период была предоставлена полная самостоятельность. Не мог изменить ситуацию и Виктор Батуринский – в ту пору директор Центрального шахматного клуба и одновременно начальник отдела шахмат Всесоюзного Спорткомитета, который за год до этого ездил вместе со мной и Тиграном Петросяном на его матч с Фишером в Буэнос-Айресе, а потом, уже в 80-х, был руководителем делегации Анатолия Карпова на его матчах с Корчным и Каспаровым.

Однако, несмотря на все сказанное Вами, матч в Рейкьявике начался для Спасского вполне благополучно, не так ли?

Да. Матч начался 11 июля, и первая партия завершилась неожиданной победой Спасского. Я ее называю неожиданной потому, что в абсолютно ничейном окончании Фишер вдруг взял «отравленную» пешку и вынужден был отдать слона. Трудно сказать, был это «зевок» или демонстрация своей непримиримости.

Так или иначе, Спасский повел в счете. Я в Рейкьявике не был и мне трудно объяснить некоторые моменты борьбы, которые плохо поддаются логическому объяснению. Мне совершенно непонятно, например, почему Спасский согласился играть третью партию (за неявку на вторую Фишеру засчитали поражение, и он проигрывал уже со счетом 0:2) в закрытом помещении. Ведь Спасский – артистическая натура, игрок, которому нужны зрители, публика. Это вдохновляет его. А Фишер, напротив, замкнутый человек, склонный к одиночеству. Игра без зрителей была, безусловно, в его пользу. После матча Спасский признается, что он допустил ошибку, согласившись играть в закрытом помещении. Объяснил он это свое решение тем, что хотел спасти матч, который находился под угрозой срыва. А результатом неверного решения стало поражение белыми, причем решающую ошибку Спасский совершил на 41-м ходу перед самым откладыванием.

Эта партия и следующая, в которой Фишер был «пойман» на тщательно разработанный вариант в сицилианской защите, но сумел избежать поражения, оказали негативное влияние на игру Спасского. В последующих шести партиях он был неузнаваем и проиграл четыре из них (причем, две – пятую и восьмую – вследствие грубых одноходовых ошибок) при двух ничьих. По существу, судьба матча была в этот момент решена. И хотя вторую половину поединка Спасский провел гораздо лучше, чем первую, и в ряде партий оказывал сильное давление на позицию противника, изменить ход матча ему так и не удалось.

В итоге – закономерное поражение со счетом 8,5:12,5. Должен сказать, что победа Фишера была вполне заслуженной и убедительной. Он дал великолепные примеры своего замечательного творчества в шестой, десятой и тринадцатой партиях. Американский гроссмейстер демонстрировал тогда очень сильную, практически безошибочную игру, несомненно, превосходя всех своих конкурентов, что он и доказал как в претендентских матчах, так и в поединке за звание чемпиона мира. Спасский при соответствующей подготовке мог бы, конечно, сыграть значительно лучше, но победить тогда Фишера ему бы все равно не удалось. Жаль только, что Фишер столь неожиданно и слишком рано ушел из шахмат, а потом и из жизни. Несомненно, он остается одной из самых ярких фигур в шахматной истории.

Поражение Спасского поставило точку на 24-летней гегемонии советских шахматистов, и можно представить, как остро реагировало спортивное (и не только спортивное) руководство страны на утрату шахматной короны…

Да. Итогам матча было посвящено специальное совещание в Спорткомитете СССР, которое проходило под председательством Ивонина. Были приглашены Спасский и его тренеры, ряд известных гроссмейстеров – Таль, Петросян, Болеславский, Котов, Корчной, а также вице-президент ФИДЕ Родионов, Батуринский и другие. Совещание, в котором участвовал и я, носило очень острый характер. Все выступавшие говорили о плохой подготовке Спасского, хотя сам он заявил, что готовился неплохо и еще никогда так не работал над шахматами. Правда, он признал, что слаба была психологическая подготовка. Это подтвердил и Крогиус, сказавший: «Перед матчем Петросян нас предупредил, что к Фишеру надо, в первую очередь, готовиться психологически, но мы его не поняли. Спасский ехал на матч как на праздник, и, по существу, оказался не готов к упорной, бескомпромиссной схватке». Петросян, кстати, расценил неявку Фишера на вторую партию как заранее подготовленную психологическую ловушку. Корчной назвал дебютную готовность Спасского ужасной. А по словам Таля, Спасский в Рейкьявике пытался играть роль джентльмена, но аудитория была неподходящей. Болеславский заметил, что Спасский на тренировочных сборах не придерживался жесткого режима и подчеркнул, что алкоголь и режим несовместимы. Слушая Болеславского, я вспомнил, что, в один из моих приездов в Красную Пахру Спасский выставил за обедом бутылку виски.

Записав, что сказал каждый из выступавших, я, к сожалению, не удосужился хотя бы конспективно изложить свое выступление. Помню только, что в основном я говорил о недостатках теоретической подготовки и в качестве примера привел начало шестой партии, где Спасский мог сыграть сильнее. Запомнилось удивленное лицо Геллера, когда я указал на это усиление. Но самым интересным было то, что через несколько месяцев после нашего заседания Геллер «выловил» на рекомендованный мной вариант голландца Тиммана.

Всех «провинившихся», конечно, наказали, правда, по-разному. Спасскому понизили стипендию (а из-за того, что он не сдал, как это было у нас принято, полученный за матч с Фишером большой гонорар в валюте, у него были потом дополнительные неприятности), Крогиуса лишили поездки на турнир в Гастингс. Больше других пострадал Ней – его на два года лишили права выезда за границу. Выяснилось, что он в Рейкьявике комментировал для заокеанской печати партии матча вместе с американским гроссмейстером Робертом Бирном, человеком, близким к Фишеру. По этому поводу Крогиус заметил, что вряд ли Ней выдавал какие-либо секреты, но сам факт сотрудничества с Бирном втайне от Спасского нравственным не назовешь.

Так закончилась эта «разборка» в Спорткомитете. Стало ясно, что тому поколению наших гроссмейстеров, доминировавших в 50-60-х годах, Фишера уже не обыграть. И ставка была сделана на молодого, быстро набирающего силу Анатолия Карпова, который в конце концов оправдал возлагавшиеся на него надежды и вернул нашей стране звание чемпиона мира. И приходится только пожалеть, что его матч с Фишером так и не состоялся. Но это – уже другая история.
шахматист , деятель российского и международного шахматного движения; международный гроссмейстер (), шахматный композитор , международный арбитр по шахматам () и шахматной композиции (), заслуженный мастер спорта СССР (). Чемпион СССР ().
Родился в Калуге, отец Лев Авербах работал лесничим в калужских лесах, занимался поставкой дров в Москву, потом трудился в тресте «Экспортлес», в 1930-х годах был репрессирован, но вскоре освободился, занимался торговлей лесом в Котласе , Кинешме . Мать была православной набожной женщиной, работала в системе народного образования, преподавала русский язык и литературу, перед Великой Отечественной войной вместе с детским домом, директором которого была, эвакуировалась в Пензу . Детское воспитание Юрия во многом складывалось под влиянием его рано овдовевшего деда, Михаила Васильевича Виноградова, налогового чиновника калужской казённой палаты. Отношения с зятем-евреем и его роднёй у деда были натянутыми, что стало главной причиной переезда родителей Ю. Л. Авербаха из Калуги в столицу .
Семья переехала в Москву в 1925 году, жили в Большом Афанасьевском переулке, недалеко от Арбатской площади. Учился в бывшей Медведниковской гимназии в Староконюшенном переулке. В девятом классе прочёл всего Шекспира . На формирование личности Авербаха огромное влияние оказал профессор-лингвист Михаил Николаевич Петерсон , который привил будущему гроссмейстеру тонкий вкус к русской и зарубежной литературе. Много читал С. Аксакова , Л. Толстого , В. Катаева . Увлекался лыжами, хоккеем, волейболом, собирал марки, год занимался боксом, чтобы не давать себя в обиду арбатской шпане. Потом боксёрские перчатки обменял на шахматы. Четвёртый разряд получил на турнире в Парке культуры им. Горького . В 1939 поступил в МВТУ им. Баумана , что с началом войны дало бронь от мобилизации. Серьёзно заниматься шахматами стал через пять лет после окончания Бауманского. В шахматах больше всего ценил исследовательское направление.
Начало войны 22 июня 1941 года встретил на паровозостроительном заводе в Коломне , где проходил производственную практику от МВТУ. Вместе с другими студентами был отправлен на бронетанковую базу под Наро-Фоминск , где занимался ремонтом танков и тягачей. В сентябре вернулся в Москву, но вскоре институт был эвакуирован в Ижевск . В 1941-1943 учился в Ижевске, в Москву вернулся в апреле 1943 года . В студенческие годы прекрасно освоил английский язык, что впоследствии имело неоценимое значение на международных соревнованиях, в зарубежных командировках, в тренерской и организаторской работе, на постах в Международной шахматной федерации (ФИДЕ) . В молодые годы подрабатывал переводами с английского специализированных научных статей по газодинамике .