Шахматы иванчук. Видео: великолепная победа Иванчука над Каспаровым. Турниры, в которых принимал(а) участие

День добрый, дорогой друг!

В свое время на хоккей ходили «на Харламова», «на Третьяка», «на Фетисова». Как в театр. В шахматах свои «актеры» и «гении сцены». Василий Иванчук – один из тех игроков, на которых «ходят».

Понаблюдайте за игрой Иванчука. Даже не за игрой, а поведением за доской и не только. Полная отрешенность, «фирменные» жесты типа покручивания рукой своих бровей. А помните, как он подпрыгнул, поставив мат Карлсену :

24 секунда:

Ну чем не театр?

Начало

Василий Михайлович Иванчук уроженец города Копычинцы, что на Тернопольщине, в Украине.

Папа Иванчука - юрист, мама - учитель, преподаватель физики.

К шахматам Василий приобщился относительно поздно, где-то в 4 классе. Первый тренер - Олег Калинин , под руководством которого Василий начал заниматься шахматами в клубе Авангард города Тернополя.

С 1980 года к подготовке талантливого шахматиста подключились и другие специалисты: Михаил Некрасов, Виктор Желяндинов, Владимир Бутурин.

Каждый из тренеров вложил часть своего таланта и умений в подготовку молодого талантливого шахматиста. Они верили в него, и Иванчук сполна оправдал ожидания наставников.

В 1985 году Василий Иванчук побеждает на юношеском чемпионате Союза и становится 3-м призером в чемпионате Украины.

Василий параллельно с шахматами не забывал и об образовании. Он успешно закончил Львовский государственный институт физической культуры.

Достижения

С начала 90-х Иванчук прочно обосновался в элите мировых шахмат.

В 88 и 90 годах в составе сборной Союза он дважды выигрывает шахматную Олимпиаду.

В составе уже сборной Украины, Василий побеждает на командном первенстве мира в Ереване в 2001 году и на Олимпиаде в Испании в 2004 . Трехкратный призер шахматных Олимпиад опять же в составе сборной Украины.

Трехкратный победитель супертурниров в Линаресе (89, 91,95 годы)

Наберется еще с десяток престижных турниров, где украинец выигрывал главный приз.

Чемпион Европы 2004 года в Турции.

В 2002 году Василий оспаривал чемпионское звание по версии ФИДЕ в матче против Руслана Пономарева , в котором уступил 2,5:4.5

В 2007 году Иванчук побеждает в чемпионате мира по игре блиц , проходившем в рамках мемориала Таля.

В 2016 Василий Михайлович выигрывает чемпионат мира по рапиду . Он обошел по дополнительным показателям (обыграв его личной встрече) и . Заслуженная побед и призовые размере 33000 «зеленых».

По совокупности спортивных достижений и за огромный вклад в развитие шахмат, талантливый шахматист удостоен шести государственных наград Украины.

Рейтинг

Гений шахмат

Василий Михайлович типичный представитель творческого направления в шахматах. Глубочайшее понимание игры, нестандартные идеи принесли ему неофициальный титул шахматного гения.

Иногда в шахматной тусовке Иванчука уважительно зовут «Большой Чаки ». Видимо с намеком на тяжелый шахматный удар и мощь.

Стиль Иванчука универсальный, он прекрасно ориентируется во всех стадиях партии и играет практически любые дебюты. Особенно уверенно он чувствует себя в позициях с активной динамичной игрой.

Василий отличается исключительной преданностью шахматам.

Лишь однажды он, под влиянием эмоций, после поражения в кубке мира от малоизвестного тогда в 2009г. Василий по сути заявил о завершении карьеры. Однако буквально тут же распространил письмо, в котором сказал, что «погорячился».

Чего не хватает Василию, так это здорового прагматизма. Отсюда спортивные результаты в официальных турнирах не всегда соответствуют уровню его понимания игры и практической силе.

Бывают и откровенные казусы. Например, не заметил мат в один ход:

Случай скорее забавный конечно, чем претендующий на какие-то обобщения.

Что ни говори, а Иванчук — человек настроения. Когда он в духе, - способен победить любого и после этого весело пообщаться с журналистами, со зрителями и зрительницами). А иногда – мрачнее тучи, скучающий взгляд и полное нежелание общаться. Гении они такие)

Остались ли у Василия Михайловича амбиции на высшие достижения? Судите сами, вот фрагмент его интервью:

Раньше встреча с Каспаровым в Линаресе была для вас едва ли не главным событием года. Говорят, даже на олимпиады вы ездили, чтобы сыграть с ним!
– Сейчас каждую партию против любого соперника стараюсь играть с одинаковой серьезностью. Не важно, кто сидит напротив! Считаю, что с профессиональной точки зрения такой подход является наиболее правильным.
– Неужто скажете, что вам больше никому ничего не хочется доказать, что вы не стремитесь вернуться на привычный высший уровень?
Стремлюсь победить соперника за доской, хорошо подготовиться, показать какие-то интересные идеи… Хочется выигрывать, повышать рейтинг. Амбиции у меня остались, но на данном этапе они не доминируют!
Как мне кажется, именно отсутствие этой вечной доминанты позволяет мне сегодня играть спокойнее, получать удовольствие от игры и… показывать высокие результаты.

– Иначе говоря, вы сейчас гораздо легче относитесь к шахматам, чем раньше?
– Не то что легче, скорее я трезво оценил свою ситуацию и постарался понять: что способствует достижению хороших результатов, а что мешает их показывать. И сделал соответствующие выводы.
Не могу сказать, что я стал значительно жестче или разборчивей, но стараюсь избегать проблем – оставляю их «на потом». Как испанцы говорят: «Manana, manana…»
– Не поделитесь секретом – или это то, о чем вам не хотелось бы говорить?
– Секрет никогда нельзя раскрывать! Даже повар никогда не расскажет секрет своего лучшего блюда, хотя вам, скорее всего, все равно не удалось бы его приготовить. Как и у каждого шахматиста, у меня есть свои секреты – но выставлять душу нараспашку было бы через чур.

Личная жизнь

Первой супругой гроссмейстера в 1991 году стала Алиса Галлямова - тоже шахматистка, известный гроссмейстер. Есть общий сын – Михаил. В 2007 Василий женился во второй раз.

Иванчук в мире шахмат – «изюминка», создающая неповторимый колорит на шахматном турнирном ландшафте. Еще в 90-е в эпоху расцвета , его «обозвали" гением.

Надеемся, что Василий Михайлович еще не раз порадует нас своими вспышками искрометных откровений за шахматной доской.

Благодарю за интерес к статье.

Если вы нашли ее полезной, сделайте следующее:

Поделитесь с друзьями, нажав на кнопки социальных сетей.
Напишите комментарий (внизу страницы)
Подпишитесь на обновления блога (форма под кнопками соцсетей) и получайте статьи к себе на почту.

Что ни говорите, а несмотря ни на что, Василий Иванчук продолжает оставаться одним из самых загадочных и привлекательных людей в шахматном мире. Он – та самая «изюминка», без которой мир 64 клеток показался бы пресным, выхолощенным и обыкновенным. Украинец – единственный, кто в 90-е годы при «живых» Каспарове и Ананде заслужил общепризнанный титул «гения», частенько радуя нас вспышками волшебных откровений.

Но, признавая впечатляющие таланты Иванчука-шахматиста, не забывали, что Василий зачастую не выдерживает нервных нагрузок, которые сам же себе и задает, что любая неудача в состоянии выбить его из колеи. Вот если бы к таланту Иванчука добавить самоорганизацию Камского, то… Словом, почти на равных потягавшись в первой половине 90-х с самим Каспаровым, Василий Михайлович стал потихоньку сдавать. Сначала ушли привычные победы, затем высокие места, а через какое-то время организаторы и вовсе позабыли о нем.
И вот несколько лет назад «окрепший в боях» Иванчук отправился в новый поход за славой. В 2002-м он остановился в шаге от победы на первенстве мира ФИДЕ, по дороге сделав экс-чемпионом Ананда, а в 2004-м выиграл первенство Европы и вывел сборную Украины в олимпийские чемпионы, нарушив многолетнюю российскую гегемонию.
Этой зимой он не меньше удивил шахматный мир, запросто став одним из участников «Аэрофлот-опена». Многие игроки из побочных турниров специально подходили к сцене только для того, чтобы убедиться: да, действительно, это тот самый Иванчук, на чьих великолепных партиях из Тилбурга, Линареса или Вейк-ан-Зее они когда-то учились.
Василий мало изменился за последние годы как внешне, так и внутренне. Во время партии это полностью сконцентрированный боец, для которого не существует ничего за пределами доски: всё тот же направленный в пустоту или в потолок взгляд, вечное мусоленье собственной переносицы и порывистость в движениях. В остальное время всё зависит от настроения: если Иванчук в духе – он с удовольствием поболтает с коллегами, журналистами или с симпатичными девчонками; что-то не так – и перед вами абсолютно нелюдимый человек со скучающим, меланхолическим взглядом, и в этот момент к нему лучше не подходить…
По правде сказать, я много чего мог бы рассказать вам об Иванчуке, но, наверное, интереснее послушать самого Василия. В этом пространном интервью для сайт сразу по окончании «Аэрофлот-опена» он поведал о многих своих «неожиданных» решениях, о своих взаимоотношениях с шахматным миром и о том, чего ждет от Каиссы на 36-м году жизни.

– Для начала, как вам пришла идея сыграть в таком турнире?
– Очень просто. Я внимательно слежу за всеми соревнованиями, в которых принимают участие сильные шахматисты, и трех лет наблюдений за «Аэрофлотом» мне вполне хватило, чтобы понять: это хороший и интересный турнир. Так что ничего случайного в моем участии нет. Мне уже давно хотелось сыграть, просто прежние разы случались какие-то накладки, а сейчас я был свободен. Сыграл с удовольствием! Тем более что мне очень нравится играть в Москве, городе, с которым у меня связано множество приятных воспоминаний…
– Но вам, наверное, привычней играть с Каспаровым, Крамником или Анандом? Не смущала перспектива, что в соперники может достаться практически кто угодно?
– А что в этом особенного? Я к каждому сопернику, независимо от его уровня, готовлюсь индивидуально. Мне всегда было интересно открывать для себя что-то новое. Так что никакого дискомфорта во время турнира у меня не возникало: играть старался по позиции и не брал на себя каких-то особых обязательств, что я кому-то что-то должен доказывать, а потому надо непременно выиграть все партии, – ни в коем случае! Подобное «накручивание» обычно приводит к прямо противоположному результату. И, в общем-то, я вполне доволен, что удалось сыграть много интересных партий, показав при этом высокий результат.

Иванчук перемещается в другой мир...

– Считаете, не первое место для вас – успех?
– Во-первых, я попал в дележ первого места, а во-вторых, соперники были достойными!
– Но когда ехали, конечно, думали только о победе?
– Отчего же? Думал о том, чтобы хорошо сыграть, показать интересную игру, приятно провести время… Конечно, я хотел занять первое место – а как же иначе? – но какой-то сильной мотивации, что это мой «турнир жизни» и я во что бы то ни стало обязан брать тут первый приз, у меня не было. Но мне это не мешало: считаю, психологически я был хорошо готов.
– Могли бы представить себя в таком опене лет пять-шесть тому назад, когда вы были завсегдатаем супертурниров?
– Учитывая то, сколько сильных шахматистов здесь играют, думаю, что мог бы…
– Вот уже не первый год гроссмейстеры, играющие в «Аэрофлоте», обсуждают друг с другом: мог бы кто-нибудь из элиты сказать, что по заказу выиграет такой турнир?
– Чтобы со стопроцентной уверенностью сказать, что станет здесь первым? Думаю, такое не сможет сказать никто! Нет такого шахматиста…
– Можно ли сравнить ощущения от игры в опене и круговом турнире, когда есть возможность вести «точечную» подготовку к конкретным соперникам?
– У каждого соревнования своя специфика: одно дело быстрые шахматы, совсем другое – классические с семичасовым контролем или, скажем, игра вслепую. То же самое и в сравнении кругового турнира с опеном. Различия существуют, но говорить, что это совершенно другие шахматы, тоже нельзя. Швейцарка швейцарке – рознь: в «Аэрофлоте», когда в первом же туре получаешь неплохого гроссмейстера, расслабляться некогда. Здесь надо играть с самого начала.
– То есть «Аэрофлот» объективно был сильнее чемпионата Европы, который вы выиграли в мае прошлого года, или декабрьского мемориала Петросяна?
– Не то чтобы сильнее – ровнее! По крайней мере, в группе «A1». Не берусь судить, как в других группах (я не следил внимательно), но здесь не было откровенно слабых игроков.
– Как оценивали свою форму перед стартом?
– Считал, что нахожусь в неплохой форме и могу побороться за самое высокое место.
– После того как вы в каком-то «тотальном» стиле выиграли первые три партии, все перепугались, что вы с такой же последовательностью выиграете и оставшиеся шесть! Но тут вдруг последовала невнятная игра в эндшпиле с Харловым…
– Думаю, началось всё не в эндшпиле, а еще в миттельшпиле. Я неправильно оценил позицию и угодил в неприятный эндшпиль. Можно было, конечно, защищаться и упорней.
– Харлов, объясняя причину своей победы, сказал, что вам, наверное, было настолько тошно смотреть на эту позицию, что вы не проявили своей обычной цепкости.
– Согласен. В этом объяснении есть даже больше, чем доля истины.
– Не стало ли это поражение шоком?
– Ощущения крушения не было, тем же вечером начал серьезно готовиться к очередной партии. Хотя объективности ради надо сказать, что две следующие партии мне не очень удались: сперва не реализовал большой перевес, а затем чудом спасся… Кстати, свое спасение воспринял как хороший знак – и финиш удался, хотя последнюю партию я и не выиграл.
– Как-то настраивали себя перед последними партиями с Сутовским и Бакро?
– Никак специально не настраивался: просто изучал их партии, пытался выработать стратегию – не больше. Никаких «техник» не использовал, просто выходил на партии и играл!
– А что случилось, когда вы получили выигранную позицию с Этьеном? Харлов проиграл, Сутовский выиграл – и судьба первого места была только в ваших руках.
– Я не следил за тем, что происходило на других досках. Нет, «предвкушение победы» мне никак не помешало. Что же тогда помешало? То ли усталость накопилась – все-таки я играл с полной выкладкой все девять партий, то ли на мгновенье потерял концентрацию.
– Обидно было, когда после партии узнали, что потеряли и свой шанс?
– Это игра – бывает. Я уже не первый год в шахматах, мне не впервой такое переживать… Конечно, это всегда обидно. Тем не менее понимаю, что играл хорошо, творческой стороной остался доволен. Предстоят новые турниры и т.д. и т.п. Настроение у меня хорошее.
– Я прежде всего имел в виду, что, не выиграв «Аэрофлот», вы не получите приглашения в Дортмунд и не используете шанс вернуться в супертурниры.
– Ну, сыграю в другом турнире! Подумаешь, Дортмунд…
– Неужели вас не пугает вакуум, возникший вокруг Иванчука? Который уже год вас не зовут ни в Линарес, ни в Вейк-ан-Зее… Слышал историю о том, что вы после партии в бельгийской лиге специально приехали на «Корус-2005». Ностальгия?
– Нет, никакой ностальгии. Просто захотелось пообщаться… Что касается приглашений, тут нет ничего особенного, никакого вакуума! Меня не приглашают на одни турниры, я еду на другие. К счастью, у меня всё еще есть возможность выбирать, и я благодарен тем организаторам, которые обо мне не забывают. Не чувствую себя рыбой, выброшенной на берег.
– И у вас нет никакой обиды на шахматный мир за то, что он…
– Нет, что вы! За что? Как можно обижаться на шахматный мир?! Можно обижаться на какого-то конкретного человека… Держать обиду на весь мир, пусть и шахматный, глупо.
– Но своими результатами, творческой игрой вы заслуживаете приглашений на самые сильные турниры!
– Линарес? Пусть я трижды и выигрывал его, уже столько лет не получаю приглашения. И что с того?! Не надо зацикливаться на одних и тех же турнирах: я еду на другие, не менее заманчивые для шахматиста моего уровня. Одним словом, я нисколько не разочарован.
– Но, помню, раньше встреча с Каспаровым в Линаресе была для вас едва ли не главным событием года. Говорят, даже на олимпиады вы ездили, чтобы сыграть с ним!
– Сейчас каждую партию против любого соперника стараюсь играть с одинаковой серьезностью. Не важно, кто сидит напротив! Считаю, что с профессиональной точки зрения такой подход является наиболее правильным. Конечно, мне было бы интересно чаще встречаться за доской с тем же Каспаровым, но от моего желания, увы, ничего не зависит…
– Неужто скажете, что вам больше никому ничего не хочется доказать, что вы не стремитесь вернуться на привычный высший уровень? Например, слышал такую историю: узнав, что ваша команда в бундеслиге будет играть с командой Касымжанова, вы чуть ли не бесплатно приехали, чтобы обыграть чемпиона мира ФИДЕ. Не так?
– Было такое. Но что-то доказывать, «возвращаться»?! Стремлюсь победить соперника за доской, хорошо подготовиться, показать какие-то интересные идеи… Хочется выигрывать, повышать рейтинг. Амбиции у меня остались, но на данном этапе они не доминируют!
Как мне кажется, именно отсутствие этой вечной доминанты позволяет мне сегодня играть спокойнее, получать удовольствие от игры и… показывать высокие результаты.
– Вам, наверное, это покажется странным, но когда недавно составлял список ваших достижений, выяснил, что в мае прошлого года, став чемпионом Европы, вы в возрасте 35 лет выиграли свой первый личный титул во взрослых шахматах!
– Мой первый личный титул? Как это?!
– Ну, чемпионом мира вы не были, в 2003 году «Европу» выиграл Азмайпарашвили…
– Честно сказать, я никогда не думал о таких вещах… В последнее время стараюсь как можно меньше «философствовать» – проблем хватает и кроме этого. Найти бы перевес белыми в «Маршалле» или «Свешникове»! Пока постоянно играешь, думать о таких глобальных вещах не хочется. Мне нравится анализировать, играть, творить – «бухгалтерией» пусть занимается кто-нибудь другой. Если бы меня поглощали подобные околошахматные мысли, не смог бы сделать и десятой доли того, что сделал, – просто не смог бы сосредоточиваться за шахматной доской и показывать тот уровень игры, который реально способен показать!
– Иначе говоря, вы сейчас гораздо легче относитесь к шахматам, чем раньше?
– Не то что легче, скорее я трезво оценил свою ситуацию и постарался понять: что способствует достижению хороших результатов, а что мешает их показывать? И… сделал соответствующие выводы. Если вижу нечто интересное, но не нужное мне, стараюсь уходить от этого. Не могу сказать, что я стал значительно жестче или разборчивей, но стараюсь избегать проблем – оставляю их «на потом». Как испанцы говорят: «Manana, manana…»
– Не поделитесь секретом – или это то, о чем вам не хотелось бы говорить?
– Секрет никогда нельзя раскрывать! Даже повар никогда не расскажет секрет своего лучшего блюда, хотя вам, скорее всего, все равно не удалось бы его приготовить. Как и у каждого шахматиста, у меня есть свои секреты – выставлять душу нараспашку не собираюсь.
– Можете тогда объяснить, как прекрасные результаты вроде вашего выступления на олимпиаде в Кальвии сочетаются с такими, как на последнем чемпионате Украины?
– Неудачи случаются у всех! Не могу же я все время быть на пике формы. Надо признать, что у всех шахматистов, даже самых выдающихся, случались неудачные партии, провальные турниры и даже целые периоды, когда они показывали результаты явно ниже своих возможностей. Когда что-то подобное случается со мной, я пытаюсь понять, чего не хватает в моей игре, что надо изменить… В общем, мне удается преодолевать временные кризисы.
– Такие успехи, как в Кальвии, воодушевляют, придают дополнительных сил?
– Конечно! Это был важный, сказал бы даже – этапный, для меня турнир. И не только для меня – для всех украинцев, тем более что олимпиада проходила на фоне важных политических событий, которые происходили в нашей стране. Это была большая поддержка для всех.
– Играли за себя и за «тех парней» под оранжевыми знаменами?
– Я старался подходить к турниру как шахматист, но при этом понимал, что в стране, в которой я живу, есть много людей, которым отнюдь не безразлична как моя игра, так и игра всей украинской команды. Тем более что когда мы с самого старта вышли вперед, хотелось довести дело до логического конца – нашей первой победы на олимпиаде…
– После победы не возникло ощущения, что сотворили что-то уникальное? Сравнимо ли оно с ощущением от победы на командном чемпионате мира в Ереване в 2001 году?
– Олимпиада дороже, поскольку вызывает больше резонанса, – одно название чего стоит: «олимпийские чемпионы»! В этом турнире куда больше сильных соперников. На командном чемпионате мира все-таки отчасти камерная обстановка, а здесь все лучшие. Приятно, когда твоя страна становится первой и на закрытии звучит ее гимн.
– Каким образом сборной Украины удалось добиться такой сплоченности коллектива?
– Мне кажется, основная заслуга принадлежит тренеру команды – Владимиру Тукмакову, который не только определял ее состав, давал дельные шахматные советы молодым игрокам, но и всеми силами способствовал, чтобы в ней был нужный микроклимат.
– Пришлось ли Василию Иванчуку что-то менять, ломать в себе, чтобы быть именно таким лидером сборной, за которым пойдут все остальные участники?
– Наверное, нет. Мне кажется, я просто приспособился к той ситуации, которая была в нашем коллективе, – и мне удалось использовать ее на всю катушку. Мне приносило удовольствие всё: и совместные прогулки, и общение, и созерцание местных пейзажей… Все попутные факторы удавалось обращать себе на пользу! Плюс мне везло в отдельных партиях.
– Если положить на чашу весов эту победу и любой ваш индивидуальный успех, скажем Линарес-91, где вы впервые обошли Каспарова, что бы перевесило?
– Когда чего-то добиваешься в первый раз – это всегда очень приятно и ни с чем не сравнимо. Когда это происходит уже во второй-третий раз, яркость ощущений притупляется.
– Вы не почувствовали себя тогда, с Кубком Гамильтона-Рассела в руках… моложе?
– Хм… Об этом не задумывался. Я чувствовал себя полным сил, но не более.
– А вообще о возрасте не думаете? Хотя бы из-за того, что в мире появилось много совсем юных шахматистов, которых организаторы предпочитают вам?!
– Я отношусь ко всем шахматистам, как к своим коллегам. Если соперник молодой, то точно также захожу в базу и изучаю его партии. Мне интересно, что они вносят нового в шахматы. Совершенно не исключаю для себя возможности что-то взять, чему-то у них научиться. Возраст в этом отношении не имеет никакого значения. Чувствую ли себя уже немолодым, невостребованным? Нет, не чувствую – у меня много сил и энергии!
– И вы по-прежнему остаетесь шахматным созидателем, художником?
– По-разному: невозможно только творить. Я ставлю перед собой и спортивные задачи.
– Видите в этом какое-то противоречие?
– Иногда надо сыграть практично. Например, в условиях недостатка времени не будешь же заниматься рассмотрением красивой идеи, если есть простой, но скучный путь. Бывает, совершенно не хочется считать – тогда делаешь какой-нибудь «крепкий» ход, который ничего не портит (в таком стиле играют многие молодые шахматисты). Всё зависит от ситуации. Не могу сказать однозначно, что ставлю творчество на первый план, невзирая на количество очков в турнирной таблице. Я стараюсь добиться гармонии: чтобы и партии было интересно смотреть, и результат при этом был. Рад, когда удается совместить то и другое.
– Считаете ли, что всё еще совершенствуетесь в шахматах?
– В какой-то степени этот процесс можно назвать бесконечным… Когда ты молод, у тебя полно энергии и запоминается всё само собой – одни преимущества, когда за плечами большой опыт – другие. Мне сложно сказать, играю ли я сейчас сильнее или слабее, чем десять лет назад.
– Однако «исторический» шанс вписать свое имя в число чемпионов мира (пусть и «по версии ФИДЕ») вы не использовали, проиграв в январе 2002-го Пономареву…
– Признаться, мне не очень нравится вспоминать тот матч – сразу по его завершении я уже сказал достаточно много, чтобы не возвращаться к этой теме вновь. Думаю, если бы мы с Пономаревым играли в декабре 2001-го, результат поединка мог быть и другим.
– После того матча ваши отношения с Русланом оказались натянутыми: вы согласились заменить его в поединке с Каспаровым, не поддержали в письме гроссмейстеров в ФИДЕ… А потом что-то изменилось: Пономарев уступил вам первую доску на олимпиаде, да и сегодня видел вас за совместным анализом. Как вам удалось преодолеть взаимную натянутость в отношениях? Может, причина в том, что вы перестали ощущать в своем молодом соотечественнике угрозу вашей украинской гегемонии?
– Не то чтобы удалось: слово «удалось» означает, что к этому были приложены какие-то усилия. Скорее, просто прошло необходимое время: одни переживания притупились, на первый план вышли другие… Что касается Руслана Пономарева как шахматиста, то общение с ним, как и с другими выдающимися игроками, мне, безусловно, интересно. А то, кто из нас сейчас первый шахматист Украины и как это влияет на мои результаты, – тема для обсуждения в среде журналистов: сейчас у одного больше на пять пунктов, завтра у другого…
– Сравнивая, как вы играли на первой доске в Кальвии и на второй в Бледе, не скажешь, что вам безразличен этот вопрос. А ведь по динамике выступлений вы – однозначно лучший.
– Сейчас я просто играю в шахматы в свое удовольствие. Если такой подход позволяет мне быть на первых ролях в Украине, тем лучше. И, пожалуй, давайте закроем эту тему.
– Тогда давайте о будущем. Чего вы ждете от наступившего года и каким вам вообще видится свое будущее в шахматах?
– Чего я жду? Мне хочется по-прежнему играть и получать от этого удовольствие, хочется, чтобы это подкреплялось хорошими турнирными результатами, хочется поднять рейтинг. В этом году состоится командный чемпионат мира – будем отстаивать звание чемпионов…
Но главное, чего жду, – чтобы в мире не пропадал интерес к шахматам, чтобы у нас было больше таких турниров, как «Аэрофлот-опен» или мемориал Петросяна. И конечно, хочется, чтобы у меня всё складывалось и за пределами шахматной доски – в обычной жизни!

Шахматист, гроссмейстер, сильнейший шахматист Украины 90-х годов.

Отец Иванчука - юрист, мать - учитель физики. Играть в шахматы маленького Васю научил отец вскоре после того, как мальчику исполнилось шесть лет.

В 1985 году Иванчук выиграл юниорский чемпионат СССР по шахматам и занял третье место в чемпионате Украины.

В начале 90-х годов Иванчук становится о

дним из сильнейших шахматистов мира. В 1988 и 1990 годах Иванчук, в составе сборной СССР, становился чемпионом шахматных Олимпиад.

С 1991 года Иванчук входит в состав сборной Украины. Вместе с командой Украины, Василий Иванчук выигрывает командный чемпионат мира 2000 года в Ереване и шахматную Ол

импиаду 2004 года в Кальвии (Calvià) (Мальорка, Испания). Трижды команда Украины, в которой играл Иванчук, становилась призером шахматных Олимпиад.

Трижды Василий Иванчук выигрывал супертурниры в Линаресе (Испания): в 1989, 1991 и 1995 годах.

В 1989 году Василий Иванчук выиграл турнир в Б

иле (Швейцария), 1990 - в Тилбурге (Нидерланды), 1991 - в Рейкьявике (Исландия), 1992 - в Дортмунде (Германия), 1994 - в Мюнхене (Германия) и в Новгороде (Россия), 1995 - Хоргене (Horgen) (Швейцария), 1996 - в Вейк-ан-Зее (Нидерланды), 1997 - в Белграде (Югославия), 1998 - в Элисте (Калмыкия, Россия

), 2000 - в Львове (Украина) и в Монтекатини Терме (Montecatini Terme) (Италия).

В 2004 году Иванчук победил в чемпионате Европы, который проходил в Анталии (Турция).

В отличном стиле Василий Иванчук победил на Мемориале Капабланки в Гаване (Куба), в мае 2005 года - 9,5 очков из 12.

25 января 2002 года в Москве проходил финальный матч на первенство мира по шахматам по версии ФИДЕ. Василий Иванчук играл против другого украинского шахматиста, Руслана Пономарева. В матче победил Пономарев со счётом 4½:2½ (+2-0=5).

В ноябре 2007 Иванчук выиграл чемпионат мира по блицу

Который проходил в Москве в рамках Мемориала М.Таля.

Василий Иванчук играет в творческие шахматы, обладает глубоким пониманием шахмат и привносит в игру много оригинальных идей, чем он заслужил звание шахматного гения. Среди шахматистов Иванчука называют «Большой Чаки» (Big Chucky).

ода Василий Иванчук был женат, его женой была Алиса Галлямова - известная шахматистка-гроссмейстер. В 2007 гроссмейстер женился снова.

Фото Евгения Кравса

Василий ИВАНЧУК

Родился 18 марта 1969 года в Копыченцах Тернопольской области. Гроссмейстер, победитель многих престижных международных шахматных турниров. Среди последних – M-Tel Masters (София, 2008), Мемориал Таля (Москва, 2008), King’s Tournament (Базна, 2009), этап Гран-при ФИДЕ (Джермук, 2009), «Амбер-Турнир» (Ницца, 2010), Мемориал Капабланки (Гавана, 2010), ІХ шахматный фестиваль (Гибралтар, 2011). Вице-чемпион мира ФИДЕ 2002 года, чемпион Европы-2004. Победитель шахматных Олимпиад 2004 и 2010 годов и командного чемпионата мира-2001 в составе сборной Украины.

Каспаров назвал его гением, Ананд – самым эксцентричным шахматистом в мире. После блестящей победы на супертурнире в Линаресе в конце 80-х к персоне Василия Иванчука в шахматном мире был прикован особый интерес: именно он, по всем прогнозам, должен был нарушить гегемонию «двух К» – Каспарова и Карпова – и стать чемпионом мира.

Этим ожиданиям так и не суждено было сбыться, но сам Иванчук искренне удивляется, когда журналисты интересуются, не сожалеет ли он об этом. Он никогда не подсчитывает победы: «Мне нравится анализировать, играть, творить – «бухгалтерией» пусть занимается кто-нибудь другой».

Он настолько поглощен творением «своих» шахмат, что часто уходит из нашего обыденного в свой собственный, любовно обустроенный внутренний мир. Недавно на презентации книги Ивана Яремко «Сто персон львовского спорта», куда Иванчук был приглашен как один из героев, я увидела на его лице полуулыбку и – сосредоточенный взгляд, обращенный в пустоту. Только тогда поняла, почему его называют гением. Не являясь специалистом в шахматах, все же попросила гроссмейстера об интервью: очень уж сильным было искушение приоткрыть дверцу в тайный мир. Поддерживала беседу и супруга Иванчука – Оксана.

– Турнир в Монако вы завершили на четвертом месте, которое в спорте считается самым обидным…

– В самом деле? – удивился Василий Иванчук . – Но мне вовсе не обидно. Не отношу себя к спортсменам, для которых существует лишь первое место – и все остальные. Сражаюсь за каждые пол-очка, даже когда борьба идет, скажем, за шестое-седьмое места. Конечно, всегда хочется побеждать, но опускать руки и играть вполсилы, когда по ходу турнира видишь, что реальных шансов на победу нет, это абсурдно.

– Но коллеги, более сведущие в шахматах, чем я, сходятся во мнении: если у вас нет шансов на победу, вы играете не столь остро и азартно. Согласны?

– Мне сложно ответить на этот вопрос. Вообще подобный анализ, на мой взгляд, под силу лишь высококомпетентным специалистам. Если у человека первый разряд по шахматам, вряд ли он сможет судить, насколько остро играет гроссмейстер.

– Соревнования в Монте-Карло начались для вас с неприятных поражений, но потом вы произвели фурор серией блестящих побед, после которых вам прогнозировали если и не победу, то уж второе место наверняка. Почему под занавес вам не удалось удержаться в тройке?

– На игру, тем более, вслепую, влияет множество факторов. Например, огромное напряжение для глаз, скорость управления компьютерной мышкой… Когда происходят такие вот перепады, шахматист теряет огромное количество нервной энергии. Так что к концу турнира очень сложно бороться с накопившейся усталостью.

С КОНКУРЕНТАМИ СОБЛЮДАЮ ДИСТАНЦИЮ

– Спортсменов условно разделяют на две категории. Для одних – чем хуже, тем лучше. То есть неблагоприятные внешние условия, борьба очко в очко являются дополнительным стимулом. Другие же сполна могут раскрыться лишь в благоприятных условиях, когда, помимо прочего, соперники не наступают на пятки. К какой категории вы бы отнесли себя сами?

– Предпочитаю золотую середину. То есть мотивация непременно должна существовать, но если желание выиграть зашкаливает, мне это обычно мешает показать свой наивысший уровень. Когда разыгрываются титулы, проходят важные отборочные турниры или когда на кону существенная денежная премия, играть становится значительно сложнее. Лично для меня игра, атмосфера на турнирах, да и само присутствие шахмат в моей жизни имеет огромное значение. Однако при этом не менее значительным является результат – победы, звания, место в рейтинге. И ошибаются те, кто говорит, что для меня это неважно. Я очень амбициозный человек.

– А у кого в шахматном мире, на ваш взгляд, самые большие амбиции?

– Чтобы сказать это наверняка, недостаточно проанализировать сыгранные партии. Нужно сойтись с шахматистом довольно близко, узнать его лучше, часто с ним общаться. Я же предпочитаю с основными конкурентами соблюдать определенную дистанцию. И это не причуды или суеверия. В условиях острейшей борьбы в нашем виде спорта значение имеют малейшие мелочи. Поэтому не позволяю себе быть открытым для конкурентов. Соперники, увидев мои слабые и сильные стороны, будут использовать полученную информацию в борьбе против меня.

Иные шахматисты, бывает, общаются друг с другом и даже иногда объединяются в шахматные группировки, некоторое время сотрудничают друг с другом. Но все это, как правило, недолговечно, поскольку со временем личные амбиции начинают доминировать над коллективной идеей.

– Во время партии одни шахматисты, ожидая ответный ход, встают из-за стола, чтобы пройтись, расслабиться. Другие гипнотизируют взглядом доску, сидят практически без движения. А чем занимаетесь вы, пока соперник обдумывает ход?

– На месте подолгу уж точно не сижу. Встаю – пройтись или посмотреть другие партии, захожу в комнату отдыха, чтобы выпить чашечку кофе. Иногда в такие минуты позволяю себе немного расслабиться – если могу предвидеть дальнейшие действия оппонента. Но если меня пугает определенная позиция или ответ соперника, то внешняя расслабленность кажется обманчивой. Тогда я напряженно обдумываю дальнейшую игру.

– У некоторых шахматистов в зале всегда присутствуют «свои» люди – родственники или друзья, которые морально их поддерживают. У вас есть подобные помощники?

– Предпочитаю сражаться в одиночку. Самостоятельно настраиваюсь на борьбу и психологически. Как это делаю? Прежде всего, изучаю индивидуальные особенности визави: смотрю партии, анализирую, обобщаю. Готовлюсь к конкретному противнику.

– В зале во время игры Василия я была лишь дважды – к беседе подключается Оксана . – В Линаресе партия длилась очень долго. Уже все пары отыграли, а он все сидел за столом напротив Петра Свидлера. На ту партию я взяла с собой книгу, чтобы как-то скоротать время. И прочитала ее целиком! Уйти из зала не могла: очень хотела, чтобы Василий выиграл. Казалось, сидя в зале, я помогаю ему. Поэтому не выходила ни на минуту. А усидеть на одном месте на протяжении стольких часов было невероятно сложно. Но обо всех неудобствах забыла, когда муж все-таки выиграл у Свидлера. А когда он подошел ко мне, я увидела, что рубашка на нем мокрая насквозь. Только тогда поняла, сколь трудная у него профессия.

У Василия нет никаких талисманов или оберегов. Но на все турниры он ездит с верой в то, что все сложится удачно. Он еще дома настраивается на предстоящую борьбу: я могу, я сильный, с Божьей помощью у меня получится абсолютно все!

СИЛА КОМПЬЮТЕРА – В ОТСУТСТВИИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ СЛАБОСТЕЙ

– Расскажите о вашей командной победе на шахматной Олимпиаде в Ханты-Мансийске.

– Борьба была напряженной, – продолжает Василий Иванчук . – С Захаром Ефименко, Павлом Эльяновым, Александром Моисеенко и Русланом Пономаревым мы боролись с первого до последнего тура. Где-то вырывали победу, где-то нам просто везло. Очень сложными были матчи с Россией и Азербайджаном. Все решилось в последнем туре. Я на той Олимпиаде был в очень хорошей форме: на первой доске начал с шести побед подряд. В Ханты-Мансийске появилось много новых идей, реализация которых заметно повлияла на результат.

Сколько в своей карьере совершил шахматных открытий? Не подсчитывал. Некоторые любимые варианты в дебюте с моей легкой руки стали популярными. Но ведь открытиями такие новинки считаются, лишь когда сыграл их впервые. Потом они становятся общим достоянием, и мало кто помнит их авторство.

– Вы прибегаете к помощи компьютера?

– Да. Но в шахматы с компьютером сыграть бы не хотел. Подобный матч способен заинтересовать меня только с коммерческой точки зрения. Сила компьютера не в его совершенстве, ведь шахматные программы разрабатывают люди, и шахматисты, играя с машиной, знают, в каких позициях та или иная программа ориентируется лучше всего. Сила компьютера – в отсутствии человеческих слабостей. Машина не может нервничать, устать или в определенный момент потерять концентрацию. Мне это неинтересно, потому что в игре с компьютером нет ощущения борьбы личностей. А ведь именно это делает шахматы столь привлекательными.

– Шахматисты сражаются не только за игровой доской. Нередко соперники пытаются выбить друг друга из колеи взглядами, замечаниями, экспрессивным поведением. Вам приходилось столкнуться с этим?

– Конечно. Обычно наибольший прессинг бывает в предматчевых переговорах. Тогда шахматисты, как и боксеры, делают резкие, порой обидные заявления. Психологического преимущества стараются достичь, назначая встречу в удобном для себя месте. Так было при организации матчей Топалова с Анандом и Топалова с Камским. Я в последнее время редко участвовал в матчевых встречах, поэтому подобные заявления в свой адрес слышал нечасто. В моей практике было, когда соперник, сделав ход, изо всех сил бил по часам. Бывает, оппонент опаздывал на игру. Или же демонстративно быстро делал первые ходы. Опытный шахматист всегда знает, в какие моменты лучше всего выбить соперника из колеи. Конечно, на такие психологические выпады стараешься не обращать внимания. Но абстрагироваться и сконцентрироваться на своей игре получается не всегда. Я же живой человек, в конце концов.

Что может вывести из равновесия? Даже если бы знал, никогда об этом не рассказал бы. Когда-то повышенное напряжение испытывал во встречах с соперниками, которые когда-либо делали в мой адрес нелицеприятные заявления, или с теми, по отношению к кому накопились давние обиды. Так, раздражающим фактором могло быть то, что противника пригласили играть на каком-то турнире, а меня нет, хотя, на мой взгляд, у меня было не меньше на то оснований. Определенную психологическую атмосферу перед партией создает и общий счет побед-поражений в предыдущих встречах. Если счет в твою пользу, чувствуешь себя комфортнее.

В ФУТБОЛЕ ОБЫЧНО СТОЮ В ВОРОТАХ

– Многие думают, что шахматисты тренируются исключительно за шахматной доской или перед компьютером. Но некоторые гроссмейстеры рассказывали об огромных объемах кроссовой работы, необходимой, чтобы быть в хорошей физической форме, выдерживать многочасовые партии. Какое внимание уделяете физической работе вы?

– Физическая нагрузка шахматистам действительно необходима. Кроссы, правда, не бегаю. Но перед олимпиадой в Ханты-Мансийске много времени проводил на теннисных кортах. Зимой предпочитаю «нагружаться», бегая на коньках. Кроме того, стараюсь регулярно делать зарядку.

Вообще, у каждого шахматиста в физической подготовке есть собственные пристрастия. Кроссы регулярно бегал Гата Камский. Многие, как и я, предпочитают теннис, в том числе и настольный. Немало времени проводят на кортах Магнус Карлсен, Юдит Полгар, Веселин Топалов, Петр Свидлер. Последний еще очень любит бильярд. Некоторые также работают в тренажерном зале.

Встречался ли я с конкурентами на корте? Бывало. Не скажу, что я хороший теннисист. Соперники обычно обыгрывают меня. Мне же это, естественно, не нравится, поэтому я предпочитаю играть в теннис не с шахматистами. Если уж и проигрывать, то не своим непримиримым соперникам. (Улыбается).

– Зато, как я читала, вы довольно успешно играете в футбол…

– В футболе обычно стою в воротах. А матч, о котором вы говорите, состоялся в Софии. Мы, шахматисты, играли против ветеранов болгарского футбола из «Левски». Конечно же, соперники играли вполсилы. Иначе вместо красочного шоу случился бы разгром. Но тем не менее… Поскольку игровое время закончилось вничью, мы пробивали пенальти. Последний удар, который должен был стать решающим, исполнял я. И забил красивый гол – в самую «девятку». Все потому, что тогда в воротах стоял игрок, во время матча забивший мне больше всего голов. Уж очень хотелось с ним рассчитаться. (Улыбается).

Стараюсь быть разносторонним человеком, поэтому много читаю. Детективы? Ой, нет! Все самые интересные произведения в этом жанре прочитал еще в детстве. Конечно же, старался вычислить убийцу задолго до конца повествования, строил свои теории. Теперь же предпочитаю исторические романы.

Среди моих любимых развлечений – казино. Очень нравится играть в рулетку. Признаюсь, у меня неплохо получается. Иногда, прежде чем сделать ставку, прислушиваюсь к интуиции. Но чаще стараюсь вычислять: наблюдаю, какие номера выпадают, и вывожу свою теорию вероятности. Правда, ни одна система не гарантирует успеха. Что приносит успех – мои вычисления или госпожа Удача, сложно сказать. Но выигрываю я чаще, чем проигрываю.

– Некоторые шахматисты предпочитают карточные игры. Вас это увлечение обошло стороной?

– В союзные времена среди шахматистов был в моде преферанс. Потом переключились на белот. Теперь пальму первенства перехватил покер. Причем я не знаю ни одного случая, чтобы профессиональные шахматисты отказались от шахмат в пользу преферанса или белота. А вот в игроков в покер переквалифицировались многие. Например, Альмира Скрипченко или Рустем Даутов. Александр Грищук с шахматами, правда, не завязал, но в покер играет профессионально. Я же в покер не играю вообще. Мне объясняли правила, но эта игра оставила меня равнодушным.

У КАРПОВА УЧИЛСЯ ЖИТЬ, У КАСПАРОВА – НЕ СДЕРЖИВАТЬ ЭМОЦИЙ

– Как-то на экзамене в институте физкультуры один довольно сильный шахматист сидел, задумчиво глядя в одну точку. Когда профессор, принимавший экзамен, вышел, к нему подошла ассистентка, чтобы помочь: жаль стало талантливого студента, который только что приехал с турнира и был, по ее мнению, совершенно не готов к экзамену. Вкратце законспектировав ответ на первый вопрос, шахматист стал рассказывать, какие он интересные партии сыграл на турнире. Преподаватель была в шоке: «В любую секунду может зайти профессор. А вы о шахматах думаете!» На что тот ответил: «А я постоянно о шахматах думаю». Скажите, как часто о шахматах думаете вы?

– (Задумался). Нет, постоянно думать только о шахматах невозможно. Хотя думаю о них действительно много, ведь это дело всей моей жизни. Думаю о шахматах, когда гуляю – вспоминаю партии, еще раз анализирую. А во время многочисленных турниров не думать о них просто невозможно: всегда есть много срочной работы, которую нужно успеть сделать. Это тоже своего рода экзамен, требующий огромной умственной нагрузки.

– Вы играли с Карповым и Каспаровым. Что вам запомнилось из общения с этими выдающимися шахматистами?

– Помнится, Карпов уж очень на меня злился, когда мы с ним в паре играли в белот, и я совершал ошибки. (Смеется). Он был вне себя от гнева, а меня это очень удивляло: я играл в свое удовольствие и так серьезно к этой игре не относился. Вообще, я у этих людей многому научился – и в искусстве игры, и в общении. В то время у меня, 17-летнего, была уверенность, что человек, хорошо умеющий играть в шахматы, априори является чудесным, во всем позитивным человеком. И наоборот, если человеку присущи какие-то отрицательные качества, он никогда бы не смог хорошо играть в шахматы. Так вот Карпов разуверил меня в этом, доходчиво объяснив, что это совершенно разные вещи. Что человеческие и профессиональные качества не имеют между собой ничего общего. А у Каспарова я научился в моменты напряжения быстро взрываться и так же быстро остывать. То есть качеству, которое в полной мере присуще ему самому. Это важно в особенно напряженные периоды уметь не сдерживать эмоции внутри себя.

– Кто из сегодняшних соперников вам более всего импонирует – по стилю игры, по умению бороться до последнего?

– Очень интересный стиль у Веселина Топалова. Кроме того, у него присутствует заряд на борьбу в каждой партии, за каждое очко, независимо от турнирной ситуации. Так же мне импонируют Магнус Карлсен, Левон Аронян – это очень яркие шахматисты.

ЖЕНСКАЯ ЛОГИКА МАЛО ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ МУЖСКОЙ

– А с женщинами любите играть в шахматы?

– Не сказал бы, что очень. Но также не скажу, что и не люблю. Я вообще стараюсь не выделять партии с женщинами. В шахматах женская логика мало чем отличается от мужской, это видно даже при разборе партий. Ведь самые сильные шахматистки так или иначе сотрудничают с мужчинами. Я не знаю, в чем заключается женская манера игры. Вернее, не вижу разницы по сравнению с мужской. В обычной жизни тоже не делю людей на мужчин и женщин. Для меня в общении важны личностные качества, менталитет и воспитание.

– В одном интервью Майя Чибурданидзе вспоминала, что после поражения от Юдит Полгар вы так расстроились, что никого к себе близко не подпускали…

– Полгар здесь совершенно ни при чем. (Смеется). Расстроился не потому, что проиграл женщине, а просто потому, что проиграл. Я после поражений никого не хочу видеть, ни с кем не желаю общаться. Поражение, я вам скажу, это удовольствие ниже среднего. А с Полгар, между прочим, я играл не раз. И счет, хоть и незначительно, но все же, в мою пользу. Она довольно интересная шахматистка: талантливая, фанатичная и очень работоспособная.

– По какому принципу вы выбираете себе помощников и секундантов?

– В первую очередь, помощник должен быть мне интересен как шахматист, по своим особенностям стиля игры. И, кроме того, быть психически совместимым со мной. Это, пожалуй, играет даже большую роль, чем шахматная составляющая. То же касается и цепочки тренер – ученик. Квалифицированный наставник, бывает, не может раскрыть потенциал талантливого подопечного по причине личной несовместимости. Бывает, ребенку лучше заниматься у тренера с более низкой квалификацией, но умеющего понять, прочувствовать именно этого ученика. Мне очень везло с тренерами. У меня много их было. В свое время выступал за команду Прикарпатского военного округа. Там было немало хороших мастеров, и они все по очереди занимались со мной. Я очень многому научился именно в то время.

– Ваш шахматный талант обнаружили сразу?

– Вначале о таланте никто и не думал. Я просто очень хотел играть, меня покорил этот вид спорта. Все началось с того, что папе на день рождения подарили магнитные шахматы. Мне понравились фигуры, и я попросил отца рассказать об этой игре, показать, как делать ходы. Потом захотелось узнать еще больше, и мама из училища принесла мне несколько книг. Первой книгой было «Путешествие в шахматное королевство» Авербаха и Бейлина. Потом я стал разгадывать шахматные задачи в журналах, которые мы выписывали. О том, что стану успешным шахматистом, сказал мой первый тренер Геннадий Василенко. «Из тебя получится как минимум гроссмейстер», – повторял он. А в то время гроссмейстеров было не так уж и много – значительно меньше, чем сейчас.

ОШИБОЧНЫЕ ПАРТИИ – САМЫЕ КРАСИВЫЕ

– У вас было так много побед. Есть среди них такая, о которой вспоминаете чаще всего?

– Вообще, я всегда верил, что мои самые большие, а значит и самые памятные победы еще впереди. А любимых сыгранных партий на самом деле много. Но знаете, как бывает? Сыгранную партию тут же начинают разбирать «по косточкам». Сразу после победы партия может казаться такой красивой, почти идеальной. А потом оказывается, что в некоторых местах были ошибки, мелкие неточности.

Были ли у меня безошибочные партии? Очевидно. Но ошибочные обычно становятся самыми красивыми и любимыми. Если соперник не слишком сопротивлялся, сыграть безошибочную партию значительно проще. Запоминаются партии, где, проигрывая по позиции, все же спасаешься от поражения. Подобным примером является партия с Гатой Камским на турнире в Армении в 2009 году. От поражения меня спасло правило 50 ходов, которое гласит, что, если на их протяжении не происходит ни одного взятия фигуры, счет в партии объявляется ничейным. Камский практически добился возможности взять мою фигуру, но лишь на 51-м ходу. То есть я сопротивлялся, как мог: высчитывал, успеет ли он провести взятие, долго ли я смогу убегать. (Улыбается). А насчет поражений… Я их воспринимаю болезненно. К счастью, время залечивает раны, а память стирает чувство поражения.

Никогда не задумывался над тем, какого цвета фигурами мне больше нравится играть. Просто тщательно готовлюсь к каждой партии. Нет предпочтений и насчет формулы игры. Люблю играть в классические шахматы, но с не меньшим удовольствием сражаюсь вслепую, в блице и в быстрых шахматах. В свое время играл и в шахматы Фишера.

– Как нужно развивать память, чтобы успешно играть вслепую на нескольких досках одновременно?

– Память развивается в процессе тренировок, ведь шахматисты много времени посвящают слепому анализу. Нет ничего сверхъестественного в том, чтобы играть одну партию вслепую. Человеческий мозг способен и на то, чтобы, не видя доски, играть несколько партий одновременно. Когда-то, особенно в конце ХІХ – начале ХХ веков было модным проводить сеансы одновременной игры. Мировой рекорд принадлежит международному мастеру Яношу Флешу, который давал сеанс на 52 досках. А потом от подобной практики отказались: слишком большая нагрузка вредна для здоровья. Неудивительно, ведь тот напряженнейший сеанс Флеша длился 13 с половиной часов. Я в одной из школ Львова давал сеанс на девяти досках. Думаю, смог бы и на большем количестве, но не было цели устанавливать личный рекорд. О еще одном сеансе, в Ливане, где на пяти досках я играл с местными шахматистами, до сих пор вспоминаю с улыбкой. Совещаются между собой двое игроков: «Я пойду вот так». – «Что же ты делаешь, он же поставит шах ферзем и заберет твоего коня». На что первый ответил: «Ты прав, но ведь он играет вслепую, а значит, ничего не увидит!» Мне, конечно, пришлось разочаровать того парня: коня я забрал с преогромным удовольствием. (Смеется).

– Где вам комфортнее всего играть?

– Мне вообще нравится ездить в новые места. В этом году своеобразным открытием для меня стал Гибралтар. Тем более что мне удалось победить. А вообще я всегда хорошо играл в Эстонии, Армении. Почему у нас, в Украине, не проводят шахматные турниры такого уровня? Наверное, спонсоры не очень заинтересованы в приглашении шахматной элиты. Хотя талантливых и именитых игроков у нас в стране хоть пруд пруди. Традиции одной из сильнейших в мире советских школ украинские шахматисты поддерживают достойно. В Союзе шахматы были очень популярным видом спорта. На их развитие денег не жалели, повсюду строили шахматные клубы, где с молодежью работали классные тренеры. Это не могло не принести результат.

– На сколько процентов вы реализовали себя как шахматист?

– Сложно измерить реализацию в процентах, но могу сказать точно, что значительно. Хотя при этом нет чувства, что достиг своего предела.

– Не так давно в одном из турниров участвовал 80-летний Виктор Корчной. Как считаете, когда лучше завершить карьеру: уйти практически на пике, непобежденным, или играть до глубокой старости, в удовольствие, хотя и без притязаний на высокий результат?

– Думаю, мне тоже хотелось бы играть как можно дольше. А почему нет? Если здоровье и внутренние силы позволяют, и при этом есть идеи… Другое дело, что в таком случае нужно корректировать график соревнований, сделать его не таким плотным, как в молодые годы. А полностью отказываться от любимого дела не стоит.

НЕ НУЖНО УПРАШИВАТЬ ПОМОЧЬ ПО ХОЗЯЙСТВУ

– В одном интервью вы сравнили шахматы с любовью. Ваша жена не обижается на подобные сравнения и на то, что практически все ваши мысли – о шахматах?

– Оксана, наверное, привыкла к этому. Все-таки не первый год вместе. Вначале, конечно, по-всякому бывало, но такова жизнь шахматиста. По крайней мере в промежутках между турнирами стараемся жить насыщенно и разнообразно. Однажды гроссмейстер Владимир Малахов, отвечая на подобный вопрос, сказал: «Да, я часто езжу на турниры. Но когда приезжаю домой, я у жены в полном распоряжении». Не знаю, как насчет полного распоряжения, но я стараюсь. Много времени между турнирами я уделяю домашним заботам. Меня не нужно упрашивать сделать что-либо. Я сам стремлюсь помочь жене по хозяйству, предлагаю помощь. А получается у меня или нет, об этом лучше спросить саму Оксану. Жена видит во мне не гроссмейстера, а обычного мужчину. Разбирается ли она в шахматах? Имеет некоторое представление: знает, как ходят фигуры, фамилии известных шахматистов, читает шахматные журналы, которые я выписываю. То есть она в курсе всех событий. Естественно, жена болеет за меня, следит за всеми моими выступлениями. Очень радуется, когда побеждаю. Но при этом понимает, что всегда побеждать невозможно. Поэтому к моим поражениям относится философски.

– Сложно ли быть женой шахматного гения? – переспрашивает Оксана Иванчук . – Да нет, не сложно. Нужно только этого гения любить. (Смеется). Василия любить легко: он очень добрый и умный. Мой муж – интересная личность: столько всего знает! Я счастлива, что Бог дал мне такого одаренного мужа, я им горжусь. Мне приятно, когда вижу, как люди восхищаются его шахматным талантом или когда говорят, что он умный и одаренный.

Каков он в быту? Обыкновенный. Чего-то особенного не требует. Главное, чтобы было уютно, вкусно и спокойно. Спокойствие в его повседневной жизни очень важно, ведь у него такая напряженная и нервная работа. Василий любит выезжать на природу, есть жареное на костре мясо.

Мой муж очень заботливый. Старается, чтобы в доме было все необходимое. Приглашает в театры, на концерты. В последний раз звонит мне: «Во Львове будет Робертино Лоретти. Хочешь пойти?» Я очень люблю музыку, поэтому согласилась, не раздумывая. Очень часто приглашает меня с собой на турниры, чтобы в то время, пока он соревнуется, я могла отдохнуть, посмотреть другие города и страны, увидеть, как там живут люди.

– Как вы познакомились с Василием и каким было первое впечатление от знакомства?

– Мы познакомились, будучи еще шестиклассниками. Как-то во время урока математики в класс зашла классная руководительница с мальчиком и сказала: «Дети, это наш новый ученик, Вася Иванчук. Он играет в шахматы и в будущем станет спортсменом». Он мне понравился с первого взгляда. Я почувствовала, что с этим мальчиком у меня будут очень близкие, душевные отношения. И что в профессиональной жизни он добьется успеха. Я всегда верила в это. И, к счастью, все так и произошло.

– Ананд назвал Иванчука самым эксцентричным шахматистом мира. Как вы думаете, почему?

– В профессиональной деятельности он очень непредсказуем. Василий может сделать блестящую партию в совершенно безнадежной ситуации. А может упустить победу, когда она практически лежала в кармане. То есть соперники никогда не могут предвидеть, как он будет играть. Он такой по своей сути. Но в повседневной жизни, по крайней мере с близкими людьми, он совершенно иной.

– Часто свои дни рождения вы отмечаете во время турниров в Ницце или Монте-Карло. Вам нравится соревноваться в день рождения? – адресую вопрос гроссмейстеру.

– Очень. Это отличный шанс сделать самому себе хороший подарок в виде победы. Так получается, что в свой день рождения я практически всегда побеждаю. Приятно также, когда коллеги подходят, чтобы пожать руку и пожелать что-то хорошее.

– Как ведут себя на турнирах болельщики? Не мешают ли играть?

– Больше всего публики собирается в Москве, на мемориале Михаила Таля. Очень любят шахматы в Мексике и на Кубе, там от зрителей нет отбоя. На болельщиков я обычно не отвлекаюсь, если они, конечно, не очень настырны и ведут себя прилично. Ведь в турнирной атмосфере иногда хочется покоя и уединения. А посторонние люди не всегда это чувствуют.

– А в родном Львове вас узнают на улицах?

– Да. Бывает, подходят поздороваться, спросить, как дела или просто пожелать удачи…